Стыдно! Большой парень – и не умеешь себя в руках держать. Ступай!
Одинцов нехотя отошел от стола.
– А ты, Нюра, сядь. Мы с тобой сейчас разберемся хорошенько.
Синицына надулась и с упрямым лицом присела на кончик стула.
– Что она там – все спорит? – спросил Одинцова Булгаков.
За столом Митя что-то говорил, не повышая голоса, но часто поднимая вверх брови и разводя руками.
Нюра сидела красная, надув губы. Ответы ее становились тише, спокойнее, потом она встала, взяла со стола листок и молча прошла мимо ребят.
– Поняла наконец, – улыбнулся Васек.
– Сейчас мне нахлобучка будет, – сказал Одинцов.
– Ребята! – Митя постучал по столу. – Если мы будем высмеивать человека, тогда как мы обязаны по-товарищески объяснить ему его ошибки… – Он строго посмотрел на присмиревших ребят.
– А чего ж она… – вспыхнул Одинцов.
Васек вспомнил свою заметку: «И правда, если над каждым смеяться, никто и писать не будет».
Когда Митя кончил, он подошел к нему и сам сказал:
– У меня тоже как-то нескладно получилось с заметкой.
– Сейчас будем читать, – сказал Митя. – У меня остались три заметки: Одинцова, Зориной и твоя.
Одинцов услышал свою фамилию и насторожился. У него был важный и ответственный раздел – «Жизнь нашего класса». Выбранный единогласно, он очень строго относился к своей работе и не пропускал ни одного случая или события, взволновавшего класс. Теперь он тоже дал заметку под заголовком: «В классе было грязно».
Митя внимательно просмотрел ее, улыбнулся и написал: «Принять». К статье Зориной он отнесся очень серьезно. Зорина писала о дружбе мальчиков и девочек и заканчивала так: «Многие мальчики говорят: „Мы, ребята, между собой всегда поладим – кому надо, и тумака дадим. А девочку за косу дернешь – и то она обижается; значит, с девочками и дисциплину подтянуть нельзя“. А я считаю, что это неправильно, и тумака давать совсем необязательно, только с девочками надо разговаривать по-дружески, а не высмеивать их. Девочкам тоже не надо пересмеиваться и поддразнивать ребят, а у нас есть такие ехидные – это тоже неправильно. Мы росли вместе, учились вместе с первого класса, давайте будем дружить. Я стою за дружбу девочек с мальчиками. Не надо никого обижать и пересмеивать.
З в е н ь е в а я З о р и н а».
Читая, Митя все время одобрительно кивал головой и в уголке тоже написал: «Принять».
Пока Митя читал заметки Одинцова и Зориной, Васек делал вид, что совершенно поглощен своей работой. Но Митя и на его заметке написал своим размашистым почерком: «Принять».
Потом подозвал Сашу:
– Кто переписчик?
– Я, – сказал Саша.
– Вот еще три статьи. Кто нарисует заголовок?
– Малютин.
В пионерскую комнату вошел Сергей Николаевич:
– Работаете?
Митя засмеялся:
– Фабрика-кухня. Стенгазету делаем, журналы подшиваем.
Ребята при Сергее Николаевиче сразу подтянулись; каждому хотелось, чтобы учитель заметил его работу. Васек тоже хотел обратить на себя внимание учителя.
– Рамка готова! – громко сказал он, деловито собирая кисти. – Булгаков, какую заметку пишешь?
– Четвертую, – ответил Саша тоже громко, чтобы слышал учитель.
Остальные ребята один за другим подходили к столу с кипой журналов и газет.
– Подшито!
– Готово!
Сергей Николаевич пробежал глазами Лидину заметку.
– Нужный вопрос… Лида Зорина… А… черненькая такая, с косичками! – сказал он, припоминая, и взял вторую заметку.
– Мою читает, – шепнул ребятам Одинцов, прислушиваясь, что скажет учитель.
Сергей Николаевич прочитал про себя, потом улыбнулся и прочитал Мите вслух:
– «Сергей Николаевич увидел, что на полу валяются бумажки и вообще сор. Он не начал урока, заложил руки за спину, отошел к окну и не повернулся к нам, пока мы все не убрали. А потом сказал: „Чтобы это было в последний раз“. Теперь ребята стараются вовсю. Редакция надеется, что такой случай больше не повторится».
Последние слова Одинцов списал со взрослой газеты. Учитель засмеялся и громко сказал:
– Совершенно точно и честно! А относительно надежд редакции – просто солидно получается!
Он крепко пожал руку Мите, кивнул головой ребятам и вышел.
– Что он сказал? Что он сказал? – заволновались ребята.
– Ты слышал? – спросил Одинцова Саша.
Одинцов сиял.
– Сергей Николаевич сказал «Точно и честно. И просто солидно», – взволнованным голосом сообщил он окружившим его ребятам.
– Честно и точно! Это значит – не наврано ничего!
– Ну еще бы, Одинцов вообще никогда не врет!
– Молодец! – радовались ребята.
– Молодчага! – сказал Васек, хлопнув Одинцова по плечу. Он был рад за товарища.
Саша тоже был рад, но он не понял, что значит «солидно».
– Одинцов! Как это понять – «солидно»? – спросил он. – Ты знаешь?
– Нет, – сознался Одинцов. – А как по-твоему? – Он улыбнулся. – Это, наверно, самая главная похвала. Давай спросим у Мити!
Но Митя стоял уже в дверях и, крикнув ребятам: «Не задерживайтесь долго!» – исчез.
– У него комсомольское собрание сегодня, – сказал Трубачев. – Сами разберемся.
– А ты тоже не знаешь? – допытывался Саша.
– Да я знаю, только объяснить не могу. Это о старых людях говорят: солидный! – догадался Васек.
– А какой же я старый? – растерянно спросил Одинцов, обводя всех удивленным взглядом.
Ребята прыснули со смеху.
Из соседней комнаты – читальни – прибежали девочки.
– Тише! Читать мешаете!
– Ребята, я «Пионерскую правду» в библиотеку относила, а вы так кричите, что даже там слышно, – сказала, входя, Лида Зорина. – Что у вас тут такое?
Ребята, смеясь, рассказали ей.
– Солидный – это толстый. Сейчас только в библиотеке про один журнал сказали, что он солидный, – объяснила Лида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37