Васек нервничал, придирался к тетке.
– Может, и были письма, да ты потеряла их! – подозрительно говорил он.
Тетка обижалась:
– Да что я, голову, что ли, потеряла?
Писем не было.
Не зная, чем объяснить молчание отца, Васек беспокоился. Иногда ему начинало казаться, что с отцом что-то случилось. Он просыпался ночью и, лежа с открытыми глазами, представлял себе всякие ужасы: то ему казалось, что отец, починяя паровоз, попал под колеса, то заболел и лежит где-нибудь в больнице.
Васек плохо спал и в класс приходил хмурый и сонный.

* * *

В этот день Васек Трубачев дежурил. В паре с ним был Саша Булгаков.
– Давай так дежурить, чтоб ни сучка ни задоринки, – уславливались мальчики.
Первые три урока прошли без запинки. На большой перемене Сашу вызвала мать.
– Васек, положи мел, вытряхни тряпку. Проверь, чтобы все было в порядке. Я сейчас! – крикнул он, убегая.
Васек, закрывшись один в классе, протер парты, вытряхнул в форточку тряпку, сбегал за мелом, подлил в чернильницы свежих чернил. Когда Саша вернулся, осталось только подмести пол.
Пока дежурные наводили в классе чистоту, в укромном уголке раздевалки Русаков с расстроенным лицом говорил Мазину:
– Обязательно он меня вызовет! Пропал я, Колька!
На четвертом уроке был русский язык. Учитель сказал, что будет вызывать тех, у кого плохая отметка.
– Не надо было по собачьим следам рыскать. Взял бы да почитал грамматику… Я хоть по географии хорошо ответил, а ты что? – сердился Мазин. – Чересчур уж… Ни по одному предмету ничего не знаешь.
– По арифметике лучше тебя еще… Да все равно мне пропадать сегодня.
Мазин нахмурился.
– Я подскажу тебе.
Русаков махнул рукой:
– Будет мне дома! Отец да еще мачеха…
– Да ведь она уже неделю у вас живет, и ничего еще не было.
– Придраться не к чему было. Она начнет разговаривать со мной, а я молчу… А сегодня… – Русаков покрутил головой и умоляюще посмотрел на Мазина: – Ты бы придумал что-нибудь, Коля.
– Придумаешь тут.
Оба мальчика постояли молча. Прислонившись к вешалке, Мазин задумчиво вертел чью-то пуговицу. Потом толстые вялые щеки его вдруг начали оживать, он выпятил вперед нижнюю губу и, притянув к себе товарища, зашептал что-то ему на ухо, а потом добавил вслух:
– Надо время затянуть, понимаешь… чтобы он не успел тебя спросить до звонка.
Русаков понятливо кивнул головой.
– А вдруг он меня первого? – испуганно спросил он.
– А вдруг пол провалится? – передразнил его Мазин.
В коридоре Леня Белкин, щупленький Медведев и Нюра Синицына наскоро проверяли свои знания.
– Только мне никто не подсказывайте, а то я собьюсь, – предупреждал Леня Белкин.
– А мне немножко, одними губами первое слово только… Подскажешь, Зорина? Ты близко к доске сидишь, – просил Медведев.
– Нет, я боюсь, я ни за что! – испуганно отговаривалась Лида. – Я ни губами, никак…
Синицына, закрыв глаза, громко повторяла правила грамматики.
Звонок рассадил всех по местам. Васек привстал с парты. Все в порядке: тряпка, мел, чернильница… Он заметил на полу скомканную промокашку и погрозил ребятам кулаком: только бросьте еще!
Сергей Николаевич вошел в класс.
Мазин бросил быстрый взгляд на Русакова:
– Сергей Николаевич! Сейчас в пруду девочка утонула, в полынье…
Ребята живо повернулись к Мазину:
– Какая девочка?
– Маленькая?
– Где? Где?
Мазин откашлялся.
– Небольшая девочка… – Он еще раз откашлялся. – Годика три… Она так шла, шла, с саночками…
– Ой, с саночками!
Мазин привстал и обернулся к классу:
– Ну да, с саночками. Да как провалится вдруг… весь лед на пруду треснул под ней…
– Ой, бедненькая! – заволновались девочки. – Так сразу и провалилась?
– Поговорим об этом после уроков, – сказал Сергей Николаевич, усаживая Мазина движением руки и раскрывая классный журнал. – Синицына! – вызвал он.
Мазин хрустнул пальцами и уставился в потолок. Нюра одернула под партой платье и с вытянутым лицом пошла к доске.
– А вы пишите в тетрадях, – сказал Сергей Николаевич, перелистывая учебник.
– У меня перо сломалось, – неожиданно заявил Русаков, поднимая вверх ручку.
Учитель вынул из бокового кармана коробочку и положил ее на стол:
– Пожалуйста, возьми себе перо.
Русаков толкнул Мазина и пошел к столу.
Мазин поднял руку.
– А у меня царапает, – сказал он.
– Подойди и ты к столу.
Учитель подошел к передним партам и спросил:
– Кто еще пришел в класс, не заготовив себе хорошее перо?
Трубачев беспокойно заерзал на парте. Ребята молчали. Мазин за спиной Русакова протянул руку к доске, схватил мел и спрятал его в карман.
– Все с перьями? – еще раз спросил учитель.
– Все!
– Значит, только вот эти двое… – Учитель повернулся к Мазину и Русакову и вынул часы: – Вы отняли у нас три минуты. Сядьте оба.
Русаков и Мазин пошли к своим партам.
– Пишите, – сказал Сергей Николаевич: «Колхозники рано начнут сев…»
Синицына беспокойно завертелась у доски. Она присела на корточки, пошарила руками по полу и, повернувшись к ребятам, вытянула в трубочку губы.
– Ме-е-ел! – раздался ее пронзительный шепот. Васек поднял голову. Саша повернулся к нему и тихо спросил:
– Где мел?
– Я клал, – взволнованно ответил Васек. Сергей Николаевич постучал пальцами по столу.
– Ищи-и! – зашипели на Синицыну ребята. Синицына испуганно развела руками. Лицо Сергея Николаевича потемнело.
– Одинцов, сбегай за мелом, живо!
Одинцов опрометью бросился из класса.
– Кто сегодня дежурный?
Васек встал, чувствуя, как кровь приливает к его щекам. Рядом встал Саша Булгаков.
Сергей Николаевич поднял брови:
– Трубачев? Булгаков?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37