--
спросил президент. -- Ты выглядишь нищим. А ты даже написал
Книгу под названием "Шесть Порядков Императора Рам". Почему?"
Раматирса рассмеялся и ответил: "Взгляни внутрь меня, царство
мое принадлежит внутреннему миру. Посмотри внутрь меня. Я и
_есть_ император. Мое царство -- не от мира сего".
Из-за этого был распят Иисус. Он всегда говорил: "Я -- царь".
Его не поняли. Бывший тогда царем Ирод насторожился. Его
наместник, Понтий Пилат, решил, что Иисус опасен, потому что тот
твердил о царствии и о царе и провозглашал: "Я -- царь евреев".
Он был понят превратно. Он говорил о другом царствии, которое не
от мира сего.
Когда его распинали, солдаты насмехались над ним, кидали в него
камни и, просто ради потехи, надели ему на голову терновый венец
с надписью: "Царь евреев". А когда они бросали в него камни, они
кричали: "Расскажи нам теперь что-нибудь о царствии, скажи
что-нибудь, ты, царь евреев!"
Он говорил о другом царствии, не этого мира; это царствие не
снаружи, это царствие внутреннее. Но где бы ни появился человек
вроде Иисуса, он -- император. Он не может с этим ничего
поделать. Он не соперничает ни с одним человеком, он не
вожделеет никакой короны этого мира, но куда бы он ни
направился, честолюбивые люди пугаются, политикам становится
страшно. Этот человек опасен, потому что само лицо, глаза,
походка выдают в нем императора. Ему не нужно доказывать это, он
сам и есть доказательство. Ему не нужно провозглашать этого, не
нужно об этом заявлять.
Поэтому, когда премьер-министр получил донесение от тайных
агентов, что приближается Чжуан Цзы, он решил, что тот, должно
быть, направляется в столицу, чтобы свергнуть его,
премьер-министра; а зачем же еще приходить? Люди приходят в
столицу только за этим. Никто не приезжает в Дели за чем-то
другим. Люди являются в столицы из честолюбивых целей, в поисках
того, в чем нуждается эго, для самоутверждения. С чего бы это
ему появляться -- факиру, нищему? Что ему за нужда идти в
столицу? Он, наверное, идет, чтобы захватить мое место, мое
кресло. Он, наверняка направляется к царю, чтобы заявить: "Я
именно тот, кто нужен тебе. Назначь меня премьер-министром, и я
исправлю все ошибки, которые были допущены до меня. Я разрешу
все твои проблемы".
А человек тот, Чжуан Цзы, сиял в ореоле славы, обладая огромным
обаянием. Премьер-министру стало страшно. Премьер-министры
всегда неполноценны, они низшие. Глубоко внутри сидит комплекс
неполноценности, как болезнь, как червь, точащий сердце, они
всегда в страхе перед превосходящими их, перед высшими.
Хуэй Цзы был премьер-министром в Лян.
Он считал, что обладает тайными сведениями,
что Чжуан Цзы завидует ему,
и замышляет вытеснить его.
Политики не способны мыслить иначе. Прежде всего нужно понять
следующее: вы сами есть то, что вы думаете о других. Ваши
желания, ваше честолюбие, ваши амбиции строят вашу модель
восприятия, штамп. Если вы гонитесь за деньгами, то вы уверены,
что все мечтают разбогатеть. Если вы вор, то вы все время
проверяете свой карман; это выдает в вас вора. Ваше внутреннее,
скрытое желание, ваши устремления -- это язык вашего понимания.
Политики всегда думают в терминах заговоров, конспираций:
"Кто-то собирается вытеснить меня, кто-то собирается избавиться
от меня..." Потому что это то, чем занимаются они сами, это то,
что они делают всю свою жизнь: строят заговоры. Политики -- это
конспираторы. Таков их язык. А вы видите других сквозь призму
собственного ума, вы проецируете на других качества, скрытые
глубоко внутри вас. Хуэй Цзы подумал: "Этот Чжуан Цзы замышляет
сместить меня".
Когда Чжуан Цзы прибыл в Лян, министр послал слуг схватить его.
Но, хоть они и искали три дня и три ночи, найти его не смогли.
Это великолепно!
Полиция способна находить только воров -- они могут понять друг
друга. Ум полицейского и ум вора не отличаются один от другого
-- воры в услужении правительству и есть полиция. Их умы, их
способы мышления одинаковы, различны только лишь их хозяева. Вор
в услужении самому себе, полицейский в услужении государству --
но и тот, и другой -- воры. Вот почему полицейским удается
ловить воров. Если вы пошлете садху искать вора, он не найдет
его, потому что он будет смотреть на других сквозь свой ум.
Один рабби в праздничный день проходил мимо молодого человека.
Тот курил, а курение запрещалось в этот день. Поэтому рабби
остановился и спросил его: "А известно ли тебе, молодой человек,
что сегодня праздник, и тебе не следовало бы курить?"
"Да, я знаю, что сегодня праздник", -- сказал молодой человек.
Он все равно продолжал курить -- мало того, он пустил дым в лицо
рабби.
"А знаешь ли ты, -- спросил рабби, -- что в праздник курить
запрещено?"
Молодой человек высокомерно ответил: "Да, я знаю, что это
запрещено". И курил дальше.
Рабби поднял глаза к небу и произнес: "Отец, этот молодой
человек прекрасен. Он, возможно, и нарушает закон, но никто не
может заставить его лгать. Он правдивый человек. Он говорит:
"Да, я знаю, что это религиозный день, и да, я знаю, что курение
запрещено". Запомни на судный день, что этого молодого человека
не могли заставить солгать".
Это прекрасный рабби. Это ум садху. Он не видит дурного, он
всегда видит только прекрасное.
Полиция не могла отыскать Чжуан Цзы, это было невозможно. Они
могли бы найти его, если бы он был честолюбивым человеком, если
бы он устраивал заговоры, если бы он думал политическими
понятиями -- тогда он мог бы быть пойман. Полиция, вероятно,
искала в тех местах, где его не было, а пути их, надо полагать,
неоднократно пересекались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118