Но он все обманывался.
Поля сменялись полями. Их вновь и вновь охватывали леса. Смена этих прост
оров настраивала на широкий лад. Хотелось мечтать и думать о будущем.
Ни одна из книг, прославивших впоследствии Николая Николаевича, не была
еще написана. Но мысли его уже определились. Он не знал, как близко его вре
мя.
Скоро среди представителей тогдашней литературы, профессоров универси
тета и философов революции должен был появиться этот человек, который ду
мал на все их темы и у которого, кроме терминологии, не было с ними ничего о
бщего.
Все они скопом держались какой-нибудь догмы и довольствовались словами
и видимостями, а отец Николай был священник, прошедший толстовство и рев
олюцию и шедший все время дальше. Он жаждал мысли, окрыленно-вещественно
й, которая прочерчивала бы нелицемерно различимый путь в своем движении
и что-то меняла в свете к лучшему и которая даже ребенку и невежде была бы
заметна, как вспышка молнии или след прокатившегося грома. Он жаждал нов
ого.
Юре хорошо было с дядей. Он был похож на маму. Подобно ей он был человеком с
вободным, лишенным предубеждения против чего бы то ни было непривычного
. Как у нее, у него было дворянское чувство равенства со всем живущим. Он та
к же, как она, понимал все с первого взгляда и умел выражать мысли в той фор
ме, в какой они приходят в голову в первую минуту, пока они живы и не обессм
ыслятся.
Юра был рад, что дядя взял его в Дуплянку. Там было очень красиво, и живопис
ность места тоже напоминала маму, которая любила природу и часто брала Ю
ру с собой на прогулки. Кроме того Юре было приятно, что он опять встретитс
я с Никой Дудоровым, гимназистом, жившим у Воскобойникова, который навер
ное презирал его, потому что был года на два старше его, и который, здорова
ясь, с силой дергал руку книзу и так низко наклонял голову, что волосы пада
ли ему на лоб, закрывая лицо до половины.

5

Ч Жизненным нервом проблемы пауперизма, Ч читал Николай Николаевич п
о исправленной рукописи.
Ч Я думаю, лучше сказать Ч существом, Ч говорил Иван Иванович и вносил
в корректуру требующееся исправление.
Они занимались в полутьме стеклянной террасы. Глаз различал валявшиеся
в беспорядке лейки и садовые инструменты. На спинку поломанного стула бы
л наброшен дождевой плащ. В углу стояли болотные сапоги с присохшей гряз
ью и отвисающими до полу голенищами.
Ч Между тем статистика смертей и рождений показывает, Ч диктовал Нико
лай Николаевич.
Ч Надо вставить, за отчетный год, Ч говорил Иван Иванович и записывал.
Террасу слегка проскваживало. На листах брошюры лежали куски гранита, чт
обы они не разлетелись.
Когда они кончили, Николай Николаевич заторопился домой.
Ч Гроза надвигается. Надо собираться.
Ч И не думайте. Не пущу. Сейчас будем чай пить.
Ч Мне к вечеру надо обязательно в город.
Ч Ничего не поможет. Слышать не хочу.
Из палисадника тянуло самоварной гарью, заглушавшей запах табака и гели
отропа. Туда проносили из флигеля каймак, ягоды и ватрушки. Вдруг пришло с
веденье, что Павел отправился купаться и повел купать на реку лошадей. Ни
колаю Николаевичу пришлось покориться.
Ч Пойдемте на обрыв, посидим на лавочке, пока накроют к чаю, Ч предложил
Иван Иванович.
Иван Иванович на правах приятельства занимал у богача Кологривова две к
омнаты во флигеле управляющего. Этот домик с примыкающим к нему палисадн
иком находился в черной, запущенной части парка со старой полукруглою ал
леей въезда. Аллея густо заросла травою. По ней теперь не было движения, и
только возили землю и строительный мусор в овраг, служивший местом сухих
свалок. Человек передовых взглядов и миллионер, сочувствовавший револю
ции, сам Кологривов с женою находился в настоящее время за границей. В име
нии жили только его дочери Надя и Липа с воспитательницей и небольшим шт
атом прислуги.
Ото всего парка с его прудами, лужайками и барским домом садик управляющ
его был отгорожен густой живой изгородью из черной калины. Иван Иванович
и Николай Николаевич обходили эту заросль снаружи, и по мере того как они
шли, перед ними равными стайками на равных промежутках вылетали воробьи
, которыми кишела калина. Это наполняло её ровным шумом, точно перед Ивано
м Ивановичем и Николаем Николаевичем вдоль изгороди текла вода по трубе.

Они прошли мимо оранжереи, квартиры садовника и каменных развалин неизв
естного назначения. У них зашел разговор о новых молодых силах в науке и л
итературе.
Ч Попадаются люди с талантом, Ч говорил Николай Николаевич. Ч Но сейч
ас очень в ходу разные кружки и объединения. Всякая стадность Ч прибежи
ще неодаренности, все равно верность ли это Соловьеву, или Канту, или Марк
су. Истину ищут только одиночки и порывают со всеми, кто любит её недостат
очно. Есть ли что-нибудь на свете, что заслуживало бы верности? Таких веще
й очень мало. Я думаю, надо быть верным бессмертию, этому другому имени жиз
ни, немного усиленному.
Надо сохранять верность бессмертию, надо быть верным Христу!
Ах, вы морщитесь, несчастный. Опять вы ничегошеньки не поняли.
Ч Мда, Ч мычал Иван Иванович, тонкий белокурый вьюн с ехидною бородкой,
делавшей его похожим на американца времен Линкольна (он поминутно захва
тывал её в горсть и ловил её кончик губами). Ч Я, конечно, молчу. Вы сами пон
имаете Ч я смотрю на эти вещи совершенно иначе. Да, кстати. Расскажите, ка
к вас расстригали. Я давно хотел спросить. Небось перетрухнули? Анафеме в
ас предавали? А?
Ч Зачем отвлекаться в сторону?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30