С. убил Скоблина В. Н., и скрылся с
места происшествия.
Учитывая сложность дела и большой объем предстоящей по
нему работы, руководствуясь ст. 126 УПК РФ,
ПОСТАНОВИЛ:
1. Для расследования настоящего уголовного дела создать
следственную группу в составе следователя по особо важным делам
прокуратуры г. Санкт-Петербурга Сазонова Г. Е., старших
следователей прокуратуры г. Санкт-Петербурга Кирпичникова Л. К.
и Васильева Б. М.
2. Производство отдельных следственных действий поручить
сотрудникам ОУР Ленинского РУВД г. Санкт-Петербурга
3. Руководство группой следователей возложить на следователя
по особо важным делам прокуратуры г. Санкт-Петербурга
Сазонова Г. Е.
11 мая 1994г. Зарубин Л. К.

Глава двадцать четвертая
Экспертов было трое.
Один непрерывно щелкал фотоаппаратом, снимая раскинувшиеся
на асфальте тела с разных точек под разными углами.
Имени этого эксперта полковник Хватов не знал. Зато двое
других были ему хорошо знакомы. Костя Баркович и Александр
Евгеньевич Спицын. Костя, осторожно переступая, обмерял метром
место происшествия, вполголоса надиктовывал Александру
Евгеньевичу протокол осмотра. Завидев Хватова, он помахал
ему рукой. Александр Евгеньевич в свою очередь просто кивнул.
С очевидцами беседовал следователь прокуратуры Лева
Кирпичников. Свидетелей оказалось немного: четыре старушки,
на глазах которых, собственно, все и произошло; и огромный
мужик в спортивном трикотажном костюме, высунувшийся, заслышав
первые выстрелы, в окно и наблюдавший бегство неопознанного
третьего.
- Добрый вечер, Лева, - поздоровался Хватов.
- Для кого "добрый", для кого - и не вечер уже, - буркнул
Кирпичников, но руку подал.
- Что здесь произошло?
- Кто бы знал!..
Кое-кого в прокуратуре чрезвычайно раздражала эта уклончивая
манера Кирпичникова отвечать на прямо поставленные вопросы,
но Хватов всегда терпимо относился к ней, пряча ухмылку
в усах и спокойно дожидаясь, когда Лева снизойдет до содержательного
ответа. Работать с ним Игорю Павловичу доводилось
часто, и он полагал, что лучшего, более грамотного следователя
прокуратуры в Санкт-Петербурге не найти. А что до эксцентричной
манеры вести беседы - у каждого свои причуды.
- Этот вот, - Кирпичников кивнул в сторону лежащего у
подъезда тела, - вышел из дома около пяти, вытащил пистолет и
без предупреждения застрелил вон того, - кивок в сторону второго. - Был
еще какой-то третий. Сначала упал носом в землю,
а когда стрелок вырубился, подобрал его пистолет и быстренько
смылся.
- Я посмотрю?
- Нужен ты больно...
Хватов обошел толпящихся свидетелей и двинулся к телу
"стрелка". Там толпа была погуще: как всегда падкие на ЧП
жильцы окрестных домов собрались поглазеть на работу "несомненно
доблестной, но утопающей в цунами преступности"
милиции. Растроенный участковый пытался увещевывать их, что-бы
разошлись. Любознательные не расходились. В конце концов
участковый махнул рукой, вытер вспотевший лоб платком и закурил.
Хватов остановился над мертвым Кириченко, долго вглядывался
в запрокинутое лицо, сравнивая его с тем на маленькой
фотокарточке в пухлой, но нигде не зарегистрированной папке,
в которую он и Мартынов собирали материалы по Своре. Да, без
сомнения это Кириченко. И смерть его, как две капли воды, похожа
на смерть Эдика Смирнова в аэропорту. Еще одна жертва
Герострата. Жаль парня.
Хватов отвернулся и подошел ко второму. Череп второго
был расколот пулями; об опознании не могло идти и речи.
- Документы какие-нибудь при нем есть? - спросил Хватов
у Александра Евгеньевича, старательно записывающего за Костей
протокол осмотра.
- Да, кое-что есть, - кивнул Александр Евгеньевич, не отрываясь
от своего увлекательного занятия. - Студенческий проездной,
выписанный на имя Скоблина В. Н. С печатью Политеха.
Надо будет туда позвонить.
Все правильно, подумал Хватов, информатор не подвел. Все
правильно.
Полковник отошел в сторону от Скоблина, чтобы не мешать
экспертам. Там он закурил и, нахохлившись, стал наблюдать за
их работой. Он догадывался, кто был третьим здесь во дворе в
пять часов дня по московскому времени. И чем дольше он думал
об этом, тем в большей степени догадка превращалась в уверенность.
Вывод из увиденного и сопоставленного мог быть только
один. Один-единственный.
Орлов вышел на след, думал полковник Хватов. Орлов вышел
на след.

Глава двадцать пятая
Дорога не показалась скучной.
Я устроился так, чтобы держать топтунов в поле зрения.
Они, впрочем, не возражали.
За век немытым окном вагона мелькал пригород, окончательно
запущенный в наши хамовато-хламоватые времена. Северная
Пальмира и бесконечно унылая местность вокруг: корявые,
как от хронической болезни, стволы берез и сосен; кучи отбросов;
свалки цветных металлов и строительного мусора; ряды
серых однотипных сарайчиков из жести, почему-то называемых
гаражами. Страна контрастов.
Ко мне подсел выпивший мужичонок: то ли физиономия моя
ему понравилась, то ли до другого вагона он не рискнул дойти - в
общем, подсел и, заглядывая в глаза, дыша смачно перегаром,
воззвал, обращаясь, по-видимому, к самой сердцевине моей
души:
- Шлышь, приятель, шообрашим, а? На двоих, а?
- А есть чем?
Мужичонок неуверенно похлопал себя где-то в районе груди.
Видно, под поношенным и грязноватым пиджаком, во внутреннем
кармане был спрятан некий сосуд с благословенной жидкостью,
в реальности существования которого он, судя по всему,
и сам сомневался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56