Бородатому повезло больше:
дырка в животе, дырка в плече, на щеке длинная царапина - по
сравнению с вельветовым легко отделался. Взгляд бородатого казался
мутным, лицо перекошено от сильной боли.
- Орлов... позвони... вызови... кого-нибудь... - голос
бородатого срывался.
- Кто вас так?
- Позвони...
- Герострат?
- Дурак... ты не понимаешь... Герострат - ноль... другие...
позвони... Орлов...
- Номер телефона?
Бородатый ответить не успел, потерял сознание.
Пора сматываться, понял я. Если меня здесь застанут над
двумя телами, да еще Юра наверху...
Пора сматываться.
Я вышел через "черный" ход, пересек задний двор, нырнул
мимо мусорных баков под арку и только там набрал на радиотелефоне
"02":
- Милиция? Срочно пришлите кого-нибудь на Приморский
проспект, дом четырнадцать, третий подъезд. Под лестницей
два тяжелораненных человека.
- Кто говорит?
- Неважно, - я отключил радиотелефон, спрятал его в карман,
при этом взглянул на часы: 16.06.
Время поджимает. Вперед!

Глава тридцать вторая
А телефонные войны продолжались.
- Накурили-то, японский бог! - посетовал, входя в кабинет,
следователь по особо важным делам Сазонов Глеб Егорович. - Откройте
хоть форточку. Дышать нечем.
- А на улице есть чем дышать? - лениво возразил Кирпичников.
Оба сразу же посмотрели на самого молодого из присутствующих,
на тридцатидвухлетнего следователя прокуратуры Васильева
с гордым именем Борислав. Имя Васильеву не шло, не подходило
по всем статьям: в свои три с небольшим десятка он уже весил
под сто сорок, был, как результат, неповоротлив, страдал
сильной одышкой. Еще он без ума был от разных тортиков и прочей
сдобы, что обнаруживает причинно-следственную связь несоответствия
имени и облика.
В прокуратуре по молчаливому уговору сослуживцев вот уже
два года занимались его "перевоспитанием". В основу процесса
был положен принцип: больше движения, меньше еды. Страдающего
Борислава гоняли по поводу и без повода. И на места происшествий,
куда-нибудь подальше, в Кавголово, например; и в буфет
за бутербродами, тоже - не ближний путь: через два этажа, сначала
вниз, потом - вверх; и в непрерывные командировки; или
вот форточку открыть, хотя и стол его дальше от окна, чем стол
того же Кирпичникова. Васильев вздыхал, страдал, но подчинялся.
Он давно свыкся уже с правилами игры в "перевоспитание",
но от булочек с маком отказаться не мог, и каждый месяц прибавлял
в весе еще на двести, а то и триста грамм.
Вот и теперь он обраченно вздохнул, болезненно поморщившись,
встал и, колыхаясь, просеменил к окну.
Вместе со свежим воздухом в кабинет ворвались звуки большого
города.
Кирпичников привычно раздавил в пепельнице окурок и вытащил
из пачки новую сигарету. Глеб Егорович поставил портфель,
уселся и твердой рукой пригладил седеющие волосы.
- Новости есть? - спросил он.
- Газеты читай, - буркнул Кирпичников. - Там - что ни
день, то новости.
- Пришли результаты баллистической экспертизы, - поспешно
ответил за Кирпичникова страдалец Борислав.
- С Политехом кто-нибудь связался?
Молчание.
На круглом лице Васильева - расстерянность. Он
явно ничего не знает про Политех.
- Японский бог, Лева, сколько можно?! Не до шуток сейчас.
Я только что имел беседу с Петюней. Они там наверху совсем с
ума посходили. Требуют достать третьего сегодня же. Говорят,
звонил САМ, устроил разнос и все по нашему делу. И предупредил,
что лично проконтролирует.
- Достанем, - спокойно отвечал Кирпичников.
Для тех, кто его хорошо знал, это короткое и впопад:
"достанем" значило очень многое.
Сазонов снова пригладил волосы:
- Рассказывай.
Кирпичников чуть заметно усмехнулся.
- Сегодня утром в Политехе неопознанный экстремист подбросил
ручную гранату в аудиторию. Один из преподавателей
был убит на месте, пострадали еще шестеро студентов...
- Ну и что? - Глебу Егоровичу не терпелось. - Какое это
имеет отношение?..
- Представь, самое непосредственное. Это случилось в
группе Вениамина Скоблина.
- Во-от как! - Сазонов был потрясен. - Надо срочно в Политех.
Борислав, собирайся.
- Сегодня пусть отдохнет, - миролюбиво сказал Кирпичников. - Ты,
кстати, не дослушал.
- Есть что-то еще? - Сазонов в возбуждении не сумел усидеть
на месте, вскочил, прошелся по кабинету, через каждую
четверть минуты энергичным движением ладони приглаживая волосы,
чем окончательно разворошил аккуратный пробор а ля старший
следователь прокуратуры.
- Есть, - кивнул Кирпичников. - Я тут порылся в архиве.
Оказывается, полгода назад уже имел место похожий случай.
Стрельба из стечкина, внезапная смерть стрелка, отсутствие
у него мотива.
- Погоди-погоди, - заторопился Сазонов, лихорадочно
соображая. - Это тот случай в Пулково? Как же его звали...
он ведь лейтенант был?..
Борислав слушал, приоткрыв рот.
- Верно, - подтвердил догадку Кирпичников. - Лейтенант
МВД Смирнов Эдуард Алексеевич. Подчиненный нашего общего
знакомца Игоря Павловича.
- Хватова, что ли, ты имеешь в виду?
- Его, его, и вот тебе еще один примечательный факт.
Вчера Игорь Павлович появился на "выезде", походил, поглазел.
Вроде бы, из праздного любопытства. Но интересовался
подробностями, спрашивал.
- Японский бог! - с чувством высказался Сазонов.
- И далее, - Кирпичников поднял указательный палец. - Главным
свидетелем по делу Смирнова проходил некий Борис
Орлов. И этот же Борис Орлов учился в одной группе с Вениамином
Скоблиным.
- ТРЕТИЙ! - уверенно подытожил Глеб Егорович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56