"Герострат - ноль...
другие...". Все отдалилось, я почувствовал, как снова превращаюсь
в тупую торпеду, которая движется прямо и целеустремленно,
только вперед, по уже кем-то намеченной, просчитанной
согласно законам баллистики, траектории.
- Твой ход, - выдавил я, испытывая отвращение к самому
себе.
- Ах да, я и забыл. Все ты меня, Борька-хитрец, отвлекаешь.
Научили, небось, гроссмейстеры всякие, что шахматы - не
только борьба высоких интеллектов, но и умелое использование
слабостей противника. Как там было у классиков в "Двенадцати
стульях", а? "Где моя ладья"? "Контора пишет"?
Как же, подумал я с ожесточением. Главный гроссмейстер
в подобных трюках у нас ты.
- Ну ладно, - сказал Герострат, - потрепаться с тобой
мне, конечно, всегда приятно, но нужно и честь знать. Мой
ход такой: король Е8-F8.
- Ферзь Н3-Е6, - объявил я и замер, затаил дыхание, ожидая,
как он ответит, потому что зависел от этого исход партии,
результативность всей моей сложной комбинации: с минимумом
жертв к победе. И хотя видел я уже, что Герострат не
особый умелец играть в шахматы, но все-таки сомневался, а не
раскусит ли он меня в самый последний момент, не уйдет ли в
глухую оборону, заставив тем меня жертвовать десятком фигур,
чтобы ее прорвать.
- Ха, - восхитился Герострат. - Ха-ха. Ты что, мне второго
слона просто так отдаешь? Это неосторожно с твоей стороны,
Боря, очень неосторожно. Я его, конечно, ем: ферзь F4-D2.
Я с трудом подавил вздох облегчения. И тут же снова
(становится привычкой) себя одернул: ты до Герострата еще
не добрался; прошлый раз так же думал, что он не успеет. Но
ведь успел!
- Хоть ты и разрядник у меня, Боренька, но ошибки, смотрю,
и ты способен совершать. Подарил мне слона, ферзь - королева
твоя - под угрозой. Где-то ты просчитался. Ну ладно, ты
пока подумай над следующим своим ходом, осмысли свое шаткое
положение, а я тем временем со слоном разберусь. Кто у нас тут
по списку слон?..
Пряча радиотелефон, я заметил, что руки у меня мокрые от
пота, и пальцы оставляют на гладкой поверхности влажные разводы.
Это тоже становится привычкой.
Еще одна беседа с Геростратом, и смотри, Игл, он успел
тебя: сбить меня с толку, напугать, обозлить, заставил понервничать,
а в результате выяснить для себя что-нибудь толковое
тебе снова не удалось. Всей и пользы, что следующий свой ход
и на шахматной доске, и в игре "сыщики-разбойники" я знаю.
Вот только нужно еще успеть этот ход сделать...

Глава тридцать четвертая
У подъезда дома Люды Ивантер я появился в 17.23.
Огляделся украдкой вокруг.
Обыкновенный день. Люди, спешащие с работы, автомобили.
На углу мальчишка шумно с выдумкой торгует газетами. Ничего
подозрительного. Одно меня беспокоило: самое время вернуться
домой Людиным родителям, если таковые у нее имеются в числе
живых и здоровых. В таком случае ситуация осложнится, чего
не хотелось бы... Ладно, сориентируемся по обстановке. Импровизация
все-таки - великая вещь, и ни разу меня еще не
подводила.
Я поднялся на четвертый этаж, вдавил кнопку звонка.
В такие моменты непроизвольно цепенеешь: Люда Ивантер
оставалась моей последней ниточкой к Герострату и от нее зависело
успею я выйти на него прежде, чем он доберется до
"слона", или не успею. Если и эта ниточка оборвется, тогда
все - придется пойти на крайнюю меру.
Как там ее назвал Герострат: "рокировка"? Да, именно
так. Придется пойти на поклон к любимому товарищу полковнику,
который всегда поможет, всегда поддержит. Всегда подставит.
И вот идти к нему мне совершенно не хотелось. Ни под каким
видом. Только вот если в крайнем случае, когда все другие ниточки
будут оборваны.
Я услышал сквозь дверь поступь легких ног, и оцепенение
как ветром сдуло. Не все еще потеряно, Игл, не все еще
потеряно!
То, что я увидел за открывшейся дверью, просто ошарашило
меня. Люда Ивантер стояла в прихожей, босыми ногами на
пушистом коврике, совершенно обнаженная, протягивая навстречу
мне руки. А я в ответ обалдел, застыл, не зная, как тут
поступить. Чего-чего, но подобного я ожидать определенно
не мог.
- Иди же ко мне, - произнесла Люда тихо, но, как показалось,
с едва сдерживаемой страстью. - Ну! Иди!
Я шагнул в квартиру, машинально прикрыл за собой дверь,
а она, взяв меня за руку, повела дальше, в гостиную комнату,
где я увидел огромную тахту, застеленную белоснежным
накрахмаленным бельем, маленький столик с выставленными на
нем шампанским и шоколадом, включенную стереосистему, в
магнитофон которой Люда сразу же вставила кассету, вслед
за чем воздух наполнила полузнакомая мелодия из репертуара
"Пинк Флойд".
Люда двигалась по комнате мягко, грациозно, в движении
поглаживая свое тело: бедра, живот, грудь.
Я же стоял, как болван, с открытым ртом. Наконец она,
встряхнув копной распущенных рыжеватых волос, подступила ко
мне, прижалась и начала аккуратно расстегивать куртку, одновременно
увлекая меня в сторону тахты. И вот тут наши взгляды
встретились; я все понял и, сильно толкнув ее, отшатнулся
прочь.
Люда упала спиной на тахту.
- Иди же ко мне, звала она, - вытягиваясь на тахте, изгибаясь
и лаская свое тело руками.
Я отступил еще на шаг.
Что происходит? Случай Юры Арутюнова с поправкой на женскую
специфику?
- Я так хочу тебя! Иди...
Она раздвинула полусогнутые в коленях ноги, и пальчики
левой ее руки заскользили там, между ног, поглаживая, возбуждая.
Мне это живо напомнило дешевенький порнографический фильм,
который довелось видеть в подпольном видеосалоне еще до призыва
в армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56