..
Представитель ЦРУ: Да-да, нетрудно оценить масштаб последствий...
Думаю, уважаемый коллега, наше Управление не
останется в стороне. Мы постараемся оказать вам посильную
помощь при условии выработки в дальнейшем программы паритетного
контроля над всеми без исключения разработками в этой
области. Пора положить конец сбоям. И у вас, и у нас.
Представитель ФСК: Вы, конечно же, понимаете, уважаемый
коллега, что подобные вопросы решаются на самом высоком
правительственном уровне, а время не ждет, ваша помощь нужна
нам уже сейчас.
Представитель ЦРУ: И мы ее окажем уже сейчас. Любое сотрудничество
начинают с доверия. Мы доверяем вам, вы доверяете
нам. Чем плох расклад?
Представитель ФСК: Уважаемый коллега, я предлагаю тост
за доверие.
Представитель ЦРУ: С воодушевлением вас поддерживаю!

Глава третья
- Боря, возьмешь меня замуж?
Я остановился в положении "брюки натянуть": одна нога
уже в штанине, другая согнута на весу.
- Почему бы и нет? - отвечал я невозмутимо. - Тогда, надеюсь,
редкое удовольствие сменится доброй привычкой.
Елена засмеялась, разглядывая меня с постели светящимся
очень таким женским взглядом. Она лежала, натянув простыню до
подбородка и заложив руки за голову.
- Знаешь, - сказала Елена, - мне как-то нагадали, что первый
мужчина, которому я задам этот вопрос, именно так на него
ответит.
- Интересно, - усмехнулся я, осторожно продел в брюки
вторую ногу и взялся за ремень, - и кто же тебе так точно нагадал?
Цыганка в цветастом платке? Астролог в колпаке и мантии?
- Вот и нет. Никогда не догадаешься.
- И с трех раз не догадаюсь?
- И с трех, и с десяти. Не маг, не факир, не астролог,
не цыганка.
- Ну тогда "Книга перемен". Или компьютерная программа,
ее заменяющая.
- Совсем холодно.
- Сдаюсь! - я расправил небрежно отброшенную вчера ночью
футболку.
Елена смилостивилась:
- Помнишь, - начала она, - в середине мая меня гоняли в
командировку. В Одессу...
Я снова застыл. Теперь уже по другой причине. Как всегда
при упоминании о том нелегком периоде моей жизни у меня
захолодило в груди, и самым постыдным образом изъявили желание
затрястись поджилки, но теперь-то я умел быстро подавлять
связанные с ним неприятные ощущения. Все равно, конечно,
еще подергивает, но не обрывать же Елену окриком. Она-то ни
в чем не виновата, а знать, что я пережил за те три длинных
майских дня, пока была она в командировке, ей и вовсе ни к
чему.
- Ну, а дальше?
- Там я познакомилась с одним очень интересным человеком.
- Надеюсь, у него имеются тройной подбородок, необъятный
живот и мешки под глазами?
Елена прыснула.
- Зачем тебе, чтобы у него были... тройной подбородок,
живот и мешки?
- В случае, если он отягощен всеми вышеперечисленными
недостатками, было бы смешно с моей стороны ревновать тебя
к подобному чудовищу.
- Борька, ты невыносим! Это средних лет мужчина: крепкий,
уверенный в себе. Очень умный и предупредительный.
- Надо же, каков букет положительных качеств! А крыльев
у него нет?
- Крыльев нет. И нимба вокруг головы, успокойся, тоже.
- Зато он, без сомнения, красив той уникальной красотой,
которую мужчина приобретает, вступая после четвертого десятка
в период своей последней и самой притягательной для женщин
всех возрастов зрелости. А легкая благородная седина висков
лишь подчеркивает благородство его благородного профиля,
не говоря уже о благородном анфасе.
- Ты дашь мне рассказать или нет?
- Рассказывай-рассказывай, - я покончил с одеждой и теперь
с сомнением изучал свое отражение в зеркале: шевелюра
явно требовала срочной обработки ножницами.
Я пригладил волосы.
- Во-первых, нет у него никаких седых висков, - продолжала
Елена. - Тут ты промахнулся, или, как это у вас, военнополевых
мужланов принято говорить, попал в самое молоко. Он
совершенно лыс. И тебе, конечно, в этом смысле не чета: можешь
злорадствовать. Ну и видно, вообще побитый жизнью мужчина.
Хотя и предпочитает особенно о своем прошлом не распространяться.
У него такие пятна фиолетовые на голове. Наверное,
старые ожоги...
Теперь у меня не просто захолодило в груди, теперь меня
затрясло. По-настоящему.
Это был сильный удар, и, наверное, я на какой-то момент
просто выключился, как телевизор, у которого полетели предохранители.
- Боря, что с тобой?! - закричала Елена, вскакивая с постели.
Я обнаружил, что стою на коленях, а мои побелевшие от
напряжения пальцы скользят по полировке трюмо, совершая бессмысленные
движения. И таращусь кроме всего прочего на собственное
отражение в зеркале не менее бессмысленным взглядом.
Ну и вид! Что ж ты так расслабился вдруг, Игл, орел мой
бескрылый? Так супружницу будущую заикой можно сделать.
С хрустом в суставах я выпрямился.
Вдох - выдох, вдох - выдох, и еще раз вдох - выдох...
Опомнился наконец?
- Борис!!!
Я обернулся и обнял Елену за плечи, почувствовал ее
дрожь, ее смятение, притянул к себе, гладя ее волосы, целуя
в губы, глаза, нос:
- Успокойся, маленькая, ничего, все хорошо... Сейчас
вот, погоди, мы оба успокоимся, сядем, и ты мне все расскажешь.
Все расскажешь, правда?
- Боря, я не понимаю...
- Подожди, и я тебе тоже все расскажу...
Я усадил ее на постель, сам сел рядом:
- Все уже, все, я в порядке.
- Я испугалась, Боря.
- Это естественно, родная моя. Я бы сам испугался, случись
такое с тобой. Но это все так, понимаешь, получилось...
от неожиданности... Но теперь полный порядок, - добавил я почти
бодро.
- Ты его знаешь, Боря?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74