- Герострат.
Он нужен им точно так же, как нужен нам.
- Конкурирующая организация?
Я невольно улыбнулся: последняя фраза, как из бессмертной
саги о великом комбинаторе.
- Примерно так, - не уловив юмора, согласилась Марина. - И
тут возможны варианты: или будучи на свободе может он стать
помехой для них, или же они сами претендуют на право называться
единственной конторой, которая располагает всеми наработками
Центра. И в том, и в другом случае встаем у них на пути
мы, и они, будем думать, не пожалеют сил для того, чтобы нас
обойти.
- Но кто они? Кто? - вопрошал Сифоров.
- Вам лучше знать, - Марина пожала плечами. - Это страна
ваша, ваши сложности.
- Оставим пока, - предложил Сифоров. - В конце концов, можно
до вечера обсуждать новые проблемы, но ни шаг нас это не
приблизит к их решению. Давайте лучше отрабатывать то, что у
нас с вами есть. Точнее, то, что у нас еще осталось. Если вот
еще раз пройтись по третьему ассоциативному уровню, что-нибудь
нам это даст?
- Вы имеете в виду нашего подопечного категории Би? Теперь
работать будет труднее с ним. Но попробовать стоит.
- Тогда попробуем, - вздохнув тяжело, Сифоров встал.
Сопровождаемый бойцами он на четверть часа покинул квартиру - в
это время Марина занималась подготовкой своего устройства
к очередной процедуре - и вернулся уже с плененным парнишкой.
Наручники с последнего сняли, и он шел, опустив безвольно
руки, подталкиваемый бойцами, как сомнамбула, с пустыми
глазами, и слюна тонкой блестящей струйкой вытекала у него
из уголка губ. Ничего не осталось в нем от человека разумного,
и теперь я мог его только жалеть.
Ненавидеть можно существо мыслящее, но не пустое место,
каким его сделали.
И еще я подумал, с сочувствием глядя на него, что такая
участь, пожалуй, пострашнее смерти, и врагу не пожелаешь
оказаться на месте этого несчастного парня.
Процедура теперь казалась знакомой: наушники, сосредоточенная
работа с верньерами, установка рабочих параметров.
Наконец Марина кивнула, отступая в сторону, и Сифоров повел
допрос.
- Герострат, Герострат, Герострат, - твердил он на разные
лады, вызывая из памяти парнишки ассоциативные цепочки,
связанные с этим именем.
Парнишка реагировал, отвечал уже известными нам рядами
образов, но как-то заторможенно, выговаривая слова с трудом.
Нащупать новую цепочку у Сифорова никак не получалось. Раздражаясь
от этого все больше и больше, он скоро почти кричал
на пленного, что удивило меня, так как я впервые наблюдал
приступ настоящей злости у нашего неистового капитана,
который всегда до того казался образцом выдержки и хладнокровия.
Урезонила Сифорова Марина:
- Успокойтесь, - сказала она ему мягко. - Крик вам ничего
не даст. Для него безразлично, произносите вы свои вопросы
громко или шепотом: не в том состоянии он, чтобы замечать
разницу.
Сифоров шумно задышал ртом, пытаясь успокоиться. Это
у него получилось, и через минуту он уже спрашивал Марину
ровным нормальным голосом:
- Может быть, попробуем новый уровень? Четвертый или
пятый - какие там есть? Что посоветуете?
- Предупреждаю еще раз я, - терпеливо объясняла Марина, - на
более высоких уровнях уже можно встретить более развитые
программные системы. Как правило, с защитой. Любой неосторожный
шаг, и мы потеряем свидетеля.
- Но обращение к этим уровням в случае удачи более продуктивно?
- Без сомнения.
- Велики ли шансы удачи?
- Один против десяти.
- Рискнем, - помолчав, решился Сифоров. - Начинайте, Марина.
Под мою ответственность.
Интересно, подумал я, а в мае он рискнул бы совершить
поступок под свою ответственность? Хотя уровень ответственности
зависит, конечно же, и от количества полномочий: в
одной ситуации легко принять на себя ответственность, в другой - сложнее.
Уж что-что, а это мне в голову вдолбили на
уровне инстинкта - чувствовать пределы полномочий: слишком
громко отзывался каждый наш шаг на "горячих" территориях,
а быть тем самым стрелочником в разного рода сомнительных
делах не очень-то хотелось. Но Сифоров сегодня пошел на риск:
значит, имел надежные тылы.
Так я размышлял, наблюдая подготовку Марины к инициации
очередного "уровня" подсознания нашего пленного. Внешне на
парнишке никак это не отражалось, лишь только в последний
момент, перед тем, как Марина объявила состояние готовности,
он вдруг качнулся вперед и крепко вцепился побелевшими пальцами
в мягкие подлокотники кресла.
- Уровень четыре, - объявила Марина. - Образная память.
Левое полушарие. Здесь вы можете задавать конкретные вопросы,
но старайтесь формулировать их из существительных. Глаголы,
действие на уровне образной памяти почти не воспринимаются.
Сифоров понимающе хмыкнул и повел допрос дальше:
- Твое имя?
- Евгений.
- Твоя фамилия?
- Заварзин.
Сифоров показал Марине большой палец.
- Твой возраст?
- Двадцать один год.
- Твоя специальность?
- Страховой агент.
- Твой любимый цвет?
- Красный.
- Твое любимое оружие?
Нет ответа.
Сифоров поворачивается к Марине:
- Что такое? Я что-то неправильно делаю?
На лице Марины - блик неуверенности:
- Четвертый уровень. Могут быть расположены здесь блоки
искусственной памяти. Все-таки попробуйте вы по-другому сформулировать
вопрос.
- Твой любимый вид спорта?
- Спорта нет.
- Ты служил в армии?
Молчание.
- Служба в армии? Твое звание?
- Служба в армии нет. Звание нет.
- Ты занимался начальной военной подготовкой? Начальная
военная подготовка да?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74