Известно лишь, что
они высоки ростом и волосаты словно горные великаны. И хотя по рассказам
несчастной женщины волосатые хорошо сложены и не только знают огонь, но и
камень шлифуют, и луками владеют превосходно, но все же никто не мог
поверить, что это настоящие люди. А Ромар поверил и убедил остальных ждать,
пока не наступит время испытания.
Почему-то Таши был твердо убежден, что испытания ему не выдержать. И
не потому, что не способен быть мужчиной, а просто не станет он этого
делать... Пусть лучше убьют.
Поздно вечером Таши вернулся в "Дом молодых вождей", поел и сразу
улегся спать. И никто из сверстников, ни единый человек не подошел к нему,
не спросил, как ему удалось подстрелить чужака и не случилось ли чего
интересного во время облавы.

* * *

На следующий день жизнь вошла в нормальную колею. Вдоль берега были
отправлены дозоры, но Таши в них никто не взял - как ни верти, а он еще
ходит в мальчишках и не место ему среди воинов. К тому же, начиналась
жатва, и каждая пара рук была на счету.
Уборка урожая недаром зовется страдой. Тяжкий это труд, ломотный, не
чета иной работе. Но зато и кормит хлеб круглый год, а всякая остальная еда
идет к хлебу приварком.
Выходили на жатву всем народом, даже Стакн со своим хозяйством
расположился поблизости: сломается у кого серп или расколется било на цепе,
чтобы сразу можно починить. Малышня рвала колосья руками, кто постарше -
имели серпы, деревянные или из бараньего ребра. Но и у тех и у других край
серпа оснащен зазубренными кремневыми пластинками, источенными до
изумительной остроты и прозрачности. Чем длиннее накладка, тем вернее
работает серп, реже портится, лучше бережет силы.
У Таши был серп редкостный: цельнокаменный, доставшийся от матери.
Изогнутая пластина длинной в ладонь с ровными, один к одному зубчиками
срезала колосья словно сама собой. Большой цены вещь. Серп Таши хранил
вместе с боевым топором, что выточил под присмотром Стакна, и набором
длинных боевых стрел с треугольными наконечниками из желтого кремня. Стрелы
тоже самодельные, мастера люди на такую мелочевку не отвлекают. Подойдет
пора - смастерит Таши и лук - настоящий, боевой. А пока - нельзя, возраст
не позволяет.
Чудно все-таки жизнь устроена: всего-то осталось быть на свете два
месяца, а душа того не приемлет, планы сметит, хочет чего-то.
Серп Таши решил подарить Унике.
Первые снопы легли на расстеленные по траве шкуры старых зубров. Зубр
- не просто зверь, а прямой родственник. Пращур Лар, прежде чем стать
человеком, был зубром. Зубра бьют лишь в особый праздник, собравшись всем
родом, и не всякий год такое случается. Шкуры лежат у шамана и лишь для
больших общих дел появляются на свет.
Начало страды еще не сама страда, а веселый праздник. Люди радуются
новому хлебу, работают с песнями:
Поднималось солнышко,
Пригревало зернышко.
Туча по небу плыла,
Хлебу дождичка дала.
Уродился хлеб высок
К колосочку колосок...
Песня долгая, под стать работе, говорилось в ней и о том, как хлеб
рос, и как будет убрал, и как хлебы будут печь, и пиво варить. Но на этот
раз песельники не успели хотя бы в мечтах испить пива со свежего ячменя. Со
стороны селения, прервав песню и спорый труд, донесся заунывный
разноголосый рев, призывающий всякого услыхавшего немедля бежать в селение
к дому шамана. Кричал родовой оберег, великая раковина Джуджи.
Кусок земли перед жилищем Матхи также был огорожен заостренными
плахами: копиями внешних, но втрое меньше размером. На острых тырчках.
оборотившись наружу зубами и нацеленными рогами висели звериные черепа. То
была ограда от злых духов и таинственных существ. С этим народом можно
дружить в поле или на реке, но в селении им делать нечего. Когда человек
спит, душа его бродит по внешнему миру, и мало кто из таинственных существ
удержится, чтобы не вселиться в брошенное тело. Потому и нужна защита. В
домах с этой целью кормили фигурку Лара, а здесь Матхи ежевечерне брызгал
на острые колья отваром полыни и мяуна. За оградой в круге камней
располагалось жертвенное кострище и возвышался столп предков, украшенный
рогами зубров. Рядом под любовно обустроенным навесом привязана была
волшебная раковина Джуджи. Последние годы она не часто проявляла свою силу,
и это было хорошо, потому что раковина молчит, когда в мире все спокойно.
Охранный талисман был получен родом много лет назад за немалую плату:
пять девушек-невест навсегда ушли в чужой род, и с тех пор пять острых
выступов на теле раковины носили их имена. Хотя, если сказать по совести,
Джуджи обошлась людям всего в две девушки, поскольку ее принесли три
темнокожие красавицы, которые остались в селении и вошли в семьи охотников
и рыболовов. Такой ценой покупается мир.
Это был мир не только с родом чернокожих, который и без того почти не
давал о себе знать. Но с тех пор дозорные отряды, ходившие вдоль берегов
рек, имели при себе маленькую ракушку - дочь Джуджи. Ежели отряд встречал
опасность, с которой не мог справиться сам, достаточно было подуть в
ракушку, и тогда Джуджи начинала одышливо реветь. Ромар, Матхи, Бойша и
кое-кто из старых охотников умели по звуку определить, откуда ждать беды.
Так что давно уже противник не мог захватить людей врасплох. Маленькие
ракушки хранились у вождя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20