Он происходил из рода горных великанов, дикого, мрачного и озлобленного племени. Вейтарн подобрал его совсем маленьким и подарил жене, а та сумела вырастить из дикого, точно волчонка, малыша отличного бойца и преданного, как пес, слугу. Умом Гар не отличался, зато в рукопашной с ним мало кто мог сравниться.
– Оставайся тут и сделай так, чтобы эти две дьяволицы ничего не унюхали! – приказала мужу Оливия и, сделав знак Гару, исчезла за дверьми. Великан последовал за ней, что-то одобрительно ворча, – он любил ночные прогулки.
Барон остался один. Возражать сейчас жене не имело смысла: в гневе она способна была на все, а он, Вейтарн, слишком любил ее, чтобы окончательно потерять из-за собственной глупости.
Бережно прижимая к себе Трогвара, Оливия быстро шла пустынными ночными улицами. Гар топал справа и чуть сзади, высоко держа факел. Супруга барона Вейтарн а хорошо знала дорогу, ее путь лежал в торговую часть города.
Они миновали Рыночную площадь, уже тщательно выскобленную до блеска десятками рабов-метельщиков; оставили позади известный всему городу лупанар, не встретив, по счастью, ни одной из его обитательниц; прошли мимо магистрата; завернули в переулок Перевернутых < Горшков; быстро перебежали через широкую улицу Королевского Коня – единственную из всех Городских улиц, что освещалась всю ночь. Этим путем на громадном черном жеребце в город ступил прадед свергнутого короля, освободив город от бесчинствующих варваров... Что-то дважды свистнуло в воздухе за спиной у баронессы.
– Госпожа! – дико взревел Гар, закрывая ее собой и высоко поднимая длинный двуручный "меч, величиной почти в рост взрослого мужчины. Ют скрытого под одеждой великана панциря отскочили еще два арбалетных болта.
Из темноты неслышными призраками выступили четверо. Они допустили ошибку, слишком понадеявшись на стрелы; однако их жертвы были окружены, все пути бегства – отрезаны. Оставалось лишь получше прицелиться и попасть великану в горло.
Скрючившись в глубокой нише, Гар глухо рычал, стараясь как можно лучше закрыть госпожу собой. Великан ничего не смыслил в повседневной жизни людей, зато бойцом он был отменным и сейчас прекрасно понимал, что неподвижно глазеть на врагов нечего. За ноги и горло он мог не опасаться – их закрывала мягкая кольчуга, сотканная из тысяч и тысяч мелких колец. Ее сплели специально для него горные гномы по заказу барона Вейтарна, и благородному сэйраву она обошлась в целое состояние. Единственным уязвимым местом у гиганта оставались только глаза.
Трогвар захныкал, и его плач заставил Оливию тотчас забыть собственный страх. Ее глаза вспыхнули, точно у дикой кошки, из-под складок плаща появился короткий кинжал с толстым у основания клинком. С неженской силой Оливия всадила оружие в узкую щель между камнями; выдернула и снова ударила, потом еще раз и еще... Мало-помалу щель стала расширяться.
– Гар! Выбей этот камень! – тяжело дыша, приказала баронесса своему верному слуге.
Напавшие на них люди продолжали пытаться поразить великана арбалетными дротиками.
– Госпожа уходить, – одобрительно прорычал Гар, взглянув на камень стены, вокруг которого Оливия сумела расчистить глубокие щели, выскребая из них кинжалом плохо застывший раствор. Великан осторожно повернулся спиной к стрелкам и, прежде чем они сумели воспользоваться выгодным для них моментом, одним мощным ударом ноги выбил камень из стены.
Оливия не ошиблась – за стеной лежал обширный сад; теперь женщина проскользнула в узкое отверстие лаза.
– Госпожа уходить! – теперь уже повелительно рыкнул Гар, мотнув круглой головой в сторону дыры. – Мои следят тут.
Баронесса взглянула в глаза своему преданному воину, сжала его могучую руку – и исчезла в образовавшемся проломе. Оставалось лишь надеяться, что черные стрелки ничего не заметили.
Гар, умница Гар, остался сидеть, как сидел, делая вид, что по-прежнему закрывает собой прячущуюся за его спиной женщину с младенцем, и лишь глухо проворчал что-то себе под нос – может, чувствуя конец, прощался с жизнью, пусть даже и подневольной.
Арбалетные болты по-прежнему один за другим ломались о доспехи великана; удача пока не сопутствовала напавшим, но долго так продолжаться не могло. Скорчившись, Гар мог просидеть в нише до самого утра, а убийцы очень, очень спешили.
У воинов в черном имелся и предводитель, для которого цена этой ночи также была куда как высока; в тишине раздался резкий крик Фельве:
– Они бегут! Сюда, ко мне, через стену!
Четверо арбалетчиков бросили попусту метать стрелы. Не обращая более внимания на приподнявшегося с колен великана, они метнулись к стене. Звякнули заброшенные на край железные крючья; перекинув свои боевые устройства за спину, убийцы полезли вверх.
Однако они слишком рано забыли о Гаре. Охотясь в своих диких краях на чутких горных козлов, великаны умеют красться бесшумнее кошки; Гар ни в чем не уступал своим сородичам. Один из черных убийц уже почти добрался до верха стены, когда снизу ударил длинный двуручный меч. Красным теплым дождем из перебитых жил сверху брызнула кровь, и человек со стоном сорвался вниз. Тело тупо ударилось о камни.
Трое остальных воинов заметили гибель товарища. Уже стоя на гребне стены, один из этой троицы разрядил свой арбалет в бросившегося к нему Гара. Короткий черный болт ворвался в узкую прорезь шлема; зажав рукой левую половину смотровой щели, Гар глухо взревел от боли – однако не остановился.
Стоявший на стене воин оказался слишком самоуверен. Прежде чем он успел перезарядить свой арбалет, великан уже подобрал здоровенный кусок гранитной плиты;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24