Кто-то кого-то тащил на спине. Кто-то дергался от страшной боли,
рискуя свалиться вниз. Высокая мужская фигура, не понятно было, старик то
или юноша, поднял над головой свои пугающие руки с выпавшими из суставов
костями и не то завыл, не то запел что-то непонятное.
- Прокаженные! - пронеслось по стенам.
Рабы посыпались внутрь крепости.
- По местам! - закричал Астарт. - Это уловка купцов! Кто с копьями -
сюда!
...Прокаженных загнали в один из залов дворца и наглухо заперли,
оставив им пищу, вино, воду.
Из-за стен доносились голоса тирян:
- Мы вас трогать не будет! Сами передохнете от проказы!
- Удирайте, пока не поздно!
Ночью около трети рабов перебежало к тирянам. Их перебили, а трупы
тут же сожгли, зарыв прах и кости глубоко в землю, чтоб зараза не
расползалась по стране.
Наступило утро. Астарт, Хромой и Ларит стояли на башне и вглядывались
в просыпающийся город. Отовсюду к дворцу визиря спешили люди с копьями,
мечами, дубинками. Отсюда, с крепости, они казались игрушечными - трудно
было поверить, что они несут смерть.
- Силой нас не взяли, - сказал Астарт, - и страхом мало чего
добились, уговоры и подкуп не помогли. Что же еще придумает тирский купец?
- Еще жрецы не появлялись, - Ларит высказала то, чего боялась с
самого начала.
Над крепостными постройками поднялись клубы черного, зловещего дыма.
- Что такое? - закричал Астарт и побежал вниз по лестнице, увлекая за
собой остальных.
Когда он добрался до увитых плющом ворот небольшого храма,
приютившегося в глубине сада, в котором любил прогуливаться визирь, то
едва не столкнулся с Мемом. Тот шел во главе процессии рабов-богомольцев,
бледный, сосредоточенный, в мятой и порванной жреческой тунике. От него
несло запахами гари, смолы, благовонных масел. В вытянутых, заметно
дрожащих руках он держал большой глиняный кувшин, из горловины которого
торчали чьи-то обугленные останки.
Астарт все понял.
Процессия молча проследовала мимо Астарта, Хромого, замеревшей в
ужасе Ларит. Двое молодых рабов бережно поддерживали под локти пожилого
раба-египтянина, потерянно шагавшего за Мемом.
- Зачем ты согласился? - закричал Астарт ему. - Зачем ты отдал им
ребенка?
Раб замычал что-то нечленораздельное, повернул к Астарту страшное,
искаженное болью лицо. Астарт отшатнулся.
Верховных жрец Мем-Молитва не удостоил Астарта ни словом, ни
взглядом, проследовал до угла храма, под которым уже была вырыта яма.
- Мем! - крикнул Астарт. - Тебе мало скифа, которого вы вчера
принесли в жертву?
Мем резко обернулся, не выпуская кувшин из рук.
- Ты нарушаешь порядок. Уйди! - И опять глаза его зло сверкнули, он
движением головы показал куда-то поверх крепостной стены. - Тиряне тоже
приносят жертвы, много жертв. Они отдают богу первенцев самых уважаемых
семейств... Каждый смертный волен отправить свое чадо Ваалу на небо через
огонь, а у нас больше нет младенцев... Уйди и смирись, несчастный!
- Ну, Мем! - яростно прошептал Астарт.
За спиной верховного жреца тотчас схватились за мечи рабы-богомольцы.
Рабы нестройно запели гимн Мелькарту. Мем подошел к яме, встал на
колени и бережно опустил кувшин на дно... Яму зарыли голыми руками, потом
продолжали славить бога, умоляя его принять жертву. Вместе со всеми пел
египтянин, сжимая в кулаке горсть земли и вглядываясь в небо, словно
надеясь увидеть там свое чадо.
Астарт запрокинул голову и зашептал в ужасе:
- Господин мой Мелькарт... зачем тебе это...
...На площади в звенящей тишине стояли тысячи вооруженных тирян,
царских дружинников и ополченцев - к осажденной крепости приблизилась
сухопарая фигурка жреца в лиловом пурпуре. И рабы, и тиряне затаили
дыхание: перед восставшими стоял Верховный жрец Тира, имя которого писали
на папирусах и кедровых дощечках и поклонялись им, как чудодейственным
святым мощам, способным воскресить умершего и покарать самого
могущественного врага.
Над площадью прозвучал сильный голос, отдавшись многократным эхом в
затаившихся кварталах:
- Проклинаю всякого раба, поднявшего меч на господина! Отныне ни днем
ни ночью не знать вам покоя! И мучиться всякому по ту сторону стены от
страшных язв, ниспосланных Владыкой Моря, Неба и Пылающего Светила!
Жрец взмахнул широкими рукавами, закрепив ужасающим магическим жестом
страшное проклятие.
Первым отбросил меч, словно он был раскаленным, раб по прозвищу
Мем-Молитва. Он залился покаянными слезами и бросился вниз головой со
стены.
Хромой протяжно застонал.
- Все кончено! Все пропало! О боги...
Эред молился, подняв к небу бледное, искаженное страхом лицо, и меч
валялся у его ног.
Паника захлестнула весь гарнизон осажденной крепости: рабы Тира
всегда были набожнее своих господ.
- Астарт... - прошептала Ларит, прижавшись к его плечу, - как же
мы...
Астарт грубо оттолкнул женщину и, подняв меч Эреда, стремительно
сбежал вниз. С желваками ярости на скулах растолкал он охрану у ворот,
вырвал из скоб окованное бревно-запор, мощным напором плеча приоткрыл
тяжело заскрипевшую створку и вышел из тени арки.
Ослепительное солнце заставило на мгновение зажмуриться. Шаг, второй,
третий...
Жрец напряженно вглядывался в его лицо. В бесцветных глазах
Верховного жреца мелькнул страх! И страх нарастал.
- Уйди, богохульник! Проклинаю!
Жрец закрылся обеими руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92