Финикиец расковырял кайлом многослойный фанерный гроб, обитый
золотом. Мумия покоилась в просмоленных льняных бинтах. По усыпальнице
распространился спертый запах трав, которыми был набит живот фараона...
Ногу мумии оставили в усыпальнице в качестве магического средства
против мести фараона из Царства Мертвых. Безногую мумию и тело погибшего
грабителя похоронили в песке наспех, по-ливийски, без уборов и украшений,
завернув в циновку.
Через два с половиной тысячелетия археологи, пробившись в гробницу,
обнаружат останки царской ноги вместо ожидаемой мумии и предметов
захоронения. Еще одна волнующая загадка истории.
Сокровища гробницы разделили на три равные части, на три равные кучки
сплющенных золотых сосудов, смятых в комки золотых листьев, перстней,
браслетов, серег, обезображенных кайлом серебряных и золотых фигурок
"ответчиков"-ушебти.
- Ты хороший парень, - сказал пожилой.
Ветер трепал спутанную гриву египтянина, его глаза щурились от яркого
солнца.
- Пусть богатство не испортит твоего сердца, и боги пусть забудут о
своей мести, - добавил он чуть грустно.
Женщина молча обняла финикийца, поцеловала в губы. Одно это - уже
преступление перед саисской нравственностью.
- Пусть золото даст вам то, что вы искали, - сказал Астарт.
Финикиец и египтянин крепко, по-мужски обнялись.

21. СКАРАБЕЙ
Нетерпение гнало Астарта в Бубастис. Он ликовал. Скоро его близкие
будут свободны! В порыве счастья он решил выкупить всех заключенных
Бубастиса и даже всего Иму-Хента.
Финикиец спустился с плато и направился к деревушке рыбаков и
пахарей, чтобы купить лодку: только Нилом можно было в короткий срок
добраться до столицы Иму-Хента. Единственная улица деревушки начиналась
среди илистых полей и кончалась в аккуратно размежеванных пашнях.
Увидев двух мужчин, Астарт направился к ним.
Египтянин с одутловатым лицом и пивным брюшком благоговейно следил за
переползающим через деревенскую улицу навозным жуком. Скарабей
сосредоточенно катил задними ногами шарик навоза. Второй крестьянин,
высокий старик с впалой грудью и неестественно торчащими, как крылья,
худыми лопатками, опирался на увесистую клюку и с возмущением говорил о
каком-то горшечнике, задолжавшем ему полсосуда зерна.
О горе! Астарт, занятый своими мыслями, не заметил жука и раздавил
его вместе с навозным шариком. Оба египтянина онемели. Раздавить
священного скарабея?
Астарт не успел и слова сказать в свое оправдание, как земля вдруг
встала дыбом. Он упал, сраженный ударом тяжелой клюки. Мех раскрылся,
сокровища Джосера вывалились на утрамбованный ногами и повозками ил.
Астарт очнулся от злобных пинков. Вся деревня собралась у
раздавленного жука. Финикиец шарил вокруг себя руками, не обращая внимания
на плевки и удары.
- Где мой мех! - закричал он и попытался подняться.
- Ему мех дороже!
- В воду неверного!
- Смерть!
- Смерть!
Астарта бросили в Нил, и он чудом не угодил в пасть крокодилу.
Выбравшись на берег, он забился в самую гущу зарослей.
На мелководье плескалась рыбешка. Ветер пустыни пел на разные голоса
в тростниках, редкие тканые облака набегали на солнце, и по колышущемуся
морю зарослей скользили быстрые тени.
Из деревни вышла процессия во главе с деревенским жрецом, который нес
на шесте деревянное изображение бога Анубиса в виде человека с головой
шакала. Плакальщицы рвали на себе волосы, раздирали ногтями щеки и громко
безутешно рыдали. Несколько пар быков тянули салазки с деревянным гробом,
следом вышагивали жрецы низших разрядов с кадильницами. Шествие замыкали
ближайшие друзья умершего - собиратели навоза, поставщики кизяка. Верующие
провожали в последний путь священного скарабея, загубленного нечестивцем
фенеху.
Астарт бесновался среди трехгранных стеблей папируса.
- Боги Египта! - шептал он в ярости. - Пусть им поклоняется полсвета,
пусть их чтят даже в Финикии! Я посдираю с них противные мерзкие шкуры! Я
вцеплюсь им в глотку у самых алтарей!..

22. ОБЛОМКИ МЕЛЬКАРТА
Проведя бессонную ночь на берегу Нила, измученный Астарт с рассветом
выбрал лодку получше и, столкнув ее в воду, поднял парус.
Солнце застало его далеко от деревни, далеко от сокровищ Джосера,
которые бессмысленно было выручать. И хотя он был вымотан до предела и
голоден, он почувствовал себя вдруг титаном, могучим существом, способным
на чудо. Он понял, что никакие преграды не в силах смять его разум.
Наверное, и пророки становятся пророками, когда на них находит подобное.
Безумие? Нет! Астарт давно сознавал свою непохожесть: он шел
наперекор судьбе и стал кормчим. Наконец, он убил Верховного жреца Тира -
не вызов ли это небесам? Но небо молчит... Он видел позор живого фараона и
совершил надругательство над мертвым, одним из тех, кого почитают
Осирисом. Но небо молчит, хотя египетский Осирис - это Ваал хананеев!..
Небо! Почему молчишь? Где твои молнии и громы? Он вырвал ногу Осирису,
Ваалу, Мелькарту! Он оскорбил тебя, Повелитель Жизни, но по-прежнему жив?
Отчего такая милость? Или боги бессильны перед людьми? Или их вообще
нет?.. Может, и вправду запуганный ум все беды валит на богов, на пустое
небо, на Царство Мертвых, набитое разложившимися мумиями, но не душами?
Как трудно это понять. Как трудно решиться! О Мелькарт! Если ты не
явишь свой грозный лик или громовой голос, свершиться страшному!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92