На него набросились
надсмотрщики, потом, видя, что побои не помогают, оттащили к каналу и
принялись отливать водой.
Среди рабов, выставленных на продажу, были только чужеземцы - рослые
и рыжеволосые арамеи, кривоногие, мускулистые мидяне, привыкшие к бешеным
конским скачкам без седла, тяжеловесные, огромные ассирийцы, которых
продавали по самой низкой цене - в Египте их не любили, стройные
черноволосые филистимляне и низкорослые крепыши сирийцы, потомки
знаменитых хеттов, память о которых хранилась в Египте со времен великих
походов Рамсеса...
Измученная солнцем женщина с ребенком на руках - по облику и выговору
ассириянка - отгоняла от ребенка мух пучком ивовых ветвей и умоляла
прохожих:
- Купите нас, мусри [мусри (ассирийское) - египтяне]. Купите нас...
Для Эреда было тяжкой мукой бывать на невольничьих рынках: прошлое
еще жило в нем.
- Ты заметил, финикиец, они своих совсем мало продают, - болтал без
умолку грек. - У них чтут старые законы, особенно законы Хуфу и
Бакнеренфа. Фараон Бакнеренф, сказывал мне один начитанный шун, еще
полтора столетия назад запретил частным лицам обращать в рабство
должников-египтян.
- Хороший закон, - вздохнул Эред и рассказал купцу, что ищет
финикиянку по имени Агарь, затем попросил его поговорить с работорговцами,
может, кто-нибудь подскажет, где она.
- И ты думаешь на самом деле отыскать ее? - изумился грек.
- Ищу...
- Таких дурней на свете больше не сыщешь. Вон сколько девушек и
женщин, а подавай ему Агарь. Воистину боги наделяют умом, или силой. Если
тебе не поможет старуха Ноферхонх, значит, в подлунном мире никто тебе
больше не поможет.

33. НОФЕРХОНХ
Ноферхонх оказалась старой египтянкой, скрюченной недугом. Одной
рукой она опиралась на увесистую клюку, увешанную талисманами и кусочками
папирусов с магическими письменами, другой - на плечо мальчика нубийца.
Седые сальные пряди ее выбивались из-под замусоленного кожаного пояска,
стягивавшего ее сухую мелкую голову.
Старуха медленно тащилась вдоль выставленных на продажу невольников,
приглядываясь и прицениваясь.
Грек подошел к ней, перекинулся несколькими фразами и указал на
Эреда, возвышавшегося на две головы над толпой. Потом замахал ему руками.
Эред, чувствуя, как заколотилось сердце, в два прыжка очутился возле
них.
- Расскажи подробней, как она выглядела, - сказал грек ему.
Эред, волнуясь, сбиваясь, долго обрисовывал девушку. Неожиданно
старуха протянула к его лицу растопыренную костистую пятерню, сверкающую
перстнями. Эред отпрянул. Старуха хрипло засмеялась и что-то сказала
греку, тот перевел:
- Какого цвета ее глаза, выбери камень.
Эред указал на печатку из непрозрачного черного камня с едва
заметными красноватыми крапинками. Старуха кивнула, заговорила.
- Она знает эту женщину! - воскликнул купец, не веря своим ушам. -
Воистину небо любит дураков! Она запомнилась!
Эред вытер ладонями влажное лица. "О Ваал!.."
- Где Агарь? - тихо спросил он старуху. - Где?
- Хи! - старуха оттолкнула клюкой Эреда.
- Она говорит, потом, - шепнул грек, - ты ей лучше не мешай.
Старая Ноферхонх из множества рабов выбрала одну, на первый взгляд
невзрачную киммерийку, собственноручно вымыла ее в канале - у старухи
оказались сильные и проворные руки. Потом посадила нагую рабыню на низкий
треногий табурет посреди дощатого помоста, высушила ей волосы, вытирая их
куском белоснежного льняного полотна, сделала красивую прическу, взбив ей
волосы и скрепив хитроумное нагромождение на голове золотыми шпильками,
нарумянила и припудрила слегка лоб и щеки, густо начернила ресницы, черной
же, модной, помадой подвела губы. Мальчик нубиец держал перед Ноферхонх
раскрытые ящички и шкатулки с гребнями, пинцетами, зеркалами, дорогими
украшениями... Старуха выбрала из доброй пригорошни различных серег
тяжелые золотые с ярким зеленым камнем, но оказалось, уши рабыни не
проколоты. Старуха тут же подозвала цирюльника, и вскоре в мочках ушей
молодой рабыни красовались серьги. Туалет рабыни завершили массивные
браслеты - ножные и ручные - и узкое египетское платье из яркой дорогой
ткани.
Когда рабыня поднялась со стула, все притихли: на помосте стояла
совершенно другая девушка, если не красавица, то очень хороша собой.
- У этого старого пугала редкий дар видеть в людях красоту, -
зашептал Эреду на ухо восхищенный купец. - Мимо этой киммерийки прошли
толпы покупателей, и никто не обратил на нее внимания.
- Ай да Ноферхонх, золотые руки! - восторженно цокали языками и
раскачивались из стороны в сторону солидные работорговцы, сидевшие на
помостах сложив калачиком ноги.
- Сама богиня Хатор поила Ноферхонх молоком, когда она была в
колыбели, - шептались в толпе простых зевак.
- ...Старухе она досталась даром, - продолжал грек. - Теперь за нее
дадут любую цену. Ты не представляешь, финикиец, сколько дадут за нее!..
Девушку купил богатый лекарь. Старуха тут же содрала с нее все
украшения и платье. Лекарь посадил рабыню в повозку, запряженную мулами, и
поспешил увезти - подальше от завистливых глаз.
Грек пристально посмотрел Эреду в глаза.
- Но ты нищ, финикиец! Ты не купил моего снадобья, не купил даже сыра
и кикеона, напитка богов. Как же ты думаешь выкупить свою Агарь? - И не
давая ему раскрыть рта, истошно завопил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92