Думаешь, не знаю, что ты попросил Ораза написать мое имя на подметках
твоих сандалий? Я знаю этот египетский обычай - ты хочешь попрать мой дух
и наслать на меня беды.
Медуза начал топать, отпечатывая на влажном песке рисунок подошвы,
приговаривая:
- На! Еще на! И еще...
И пошел, оглядываясь с победным пламенем в глазах.
- Я пойду вместо Анада, - сказал Эред, останавливая за руку Астарта,
и повторил твердо и хмуро: - Я пойду!
- Они подумают - я струсил! - воскликнул Астарт в сердцах.
- Пойдет Эред, - подал голос Агенор.
- Принесу пожевать, когда будет готово! - крикнул вслед Эреду румяный
и озабоченный Фага. - Если Медузой к тому времени не закусишь...
Мореходы рассмеялись, не подозревая, как близок Фага к истине.
Эред догнал Медузу уже в зарослях - сквозь стену листвы с трудом
пробивались отсветы костров - и схватил его за руку.
- Ты!.. Ты!.. - рассвирепел тот. - На кормчего! Да видят боги.
Эред сдавил руку Медузы, приговаривая сквозь зубы:
- Я всегда молчал. Я всегда был покорен и покладист. Но сегодня...
сегодня ты сожрешь свои сандалии вместе с ремешками и грязью на подметках.
И поклянешься Ваалом, что никогда... никогда не причинишь зла Астарту.
Медуза рычал, повизгивал, бранился, затем вспомнил о ноже и выхватил
его свободной рукой. Но Эред с такой силой тряхнул его за шиворот, что
кормчий потерял всякую способность сопротивляться.
- Ладно, - прохрипел он, - пусти, я согласен... Больно! Да отпусти ты
мою руку. Клянусь Ваалом, я все сделаю!..
- И сандалии съешь?
- Да! И сандалии!..
Эред оттолкнул его.
- Ешь.
Медуза лежал в траве без движения.
- Ты поплатишься, Эред, - прошептал он не шевелясь. - Видят боги...
Эред наклонился, нашел его ноги, рывком содрал сандалии, порвав при
этом ремешки. Медуза охнул и проворно пополз на четвереньках на свет
костров.
Эред засмеялся и забросил сандалии в море.
Отыскав Анада, он отправил его в лагерь и принялся осваиваться на
своем сторожевом посту - огромном поваленном дереве, крона которого
терялась где-то в темноте. Он расхаживал по стволу, поражаясь его
размерам, нашел дупло: ткнул в темень мечом - оттуда вырвалась с жуткими
воплями стайка каких-то зверюшек и рассыпалась по ветвям. Дупло походило
на пещеру. Эред прикинул: здесь может спрятаться от дождя добрая половина
экипажа биремы.
Устроившись на трухлявом своде дупла, он весь обратился в слух. С
трудом пробивались сквозь зеленую стену леса голоса мореходов у лагерных
костров. Более отчетливым был звук точильного камня о меч: кто-то с
остервенением выправлял зазубрины на лезвии, получив, видимо, нагоняй за
плохое состояние оружия от кормчего или от самого Альбатроса. Громко
квакали лягушки. Кто-то постанывал и вздыхал в листве над головой Эреда.
Кто-то плескался в темной заводи. Откуда-то из глубины леса прилетел
протяжный угрюмый вой. Ночная птица? Слаженно пели неугомонные цикады. Во
влажном остывающем воздухе носились крупные светляки, словно запутавшиеся
в листве звезды. Пахло морем, гниющей древесиной, свежей травой, цветами.
Малейшее дуновение бриза меняло запахи, приносило с острова новые,
перемешивало их, насыщая ими липкую, тяжелую темень. Звуками и запахами
ливийской ночи можно было любоваться, как красками моря на закате, как
песнями Саркатра...
И вдруг сквозь восторг ливийской ночи пробилось острое чувство тоски.
Эред вспомнил Финикию - и не закованные в камень пристани Тира, не сень
храмов и не базарную толпу, а почему-то убранные поля ячменя, холмы,
аккуратно разлинованные террасами полей, крестьянскую хижину на вершине
холма, с увитыми виноградными лозами стенами и крышей. А рядом с хижиной -
старую, звенящую на ветру перистыми листьями, финиковую пальму, в тени
которой такая же старая, усыпанная плодами, яблоня. Вдали - зубчатая гряда
гор, разорвавшая синюю ткань неба... Эта волшебная картина, увиденная им в
далеком детстве в окрестностях Тира, грезилась ему и в саманном жилище
скифа, и в Бубастисской тюрьме, и в море... Эред тяжко вздохнул, глаза его
повлажнели. Вдруг словно молния пронзила его мозг: а как же Агарь? Он о
ней и не вспомнил?! И почувствовал себя прескверно. Попытался представить
ее лицо и не смог...
Затрещали ветви, послышались грубые голоса - из лесу вырвалась дюжина
факельных огней, осветив погруженный в воду ствол дерева, лесной мусор на
поверхности лагуны, носившихся с тревожным писком пичуг.
- Дохлая большая рыбина! - услышал Эред усталый и злобный голос
Медузы. - Мы знаем, ты здесь, и от нас тебе не скрыться. Хоть сдохни, хоть
вползи морским червем в ил, хоть набей свое брюхо камнями и уйди на самое
дно океана...
Эред понял, что пришли его последние мгновения: Медуза не остановится
ни перед чем. И страх захлестнул его. Но тут же его бросило в жар: Астарт!
Они могут убить спящего Астарта! Они обязательно убьют спящего Астарта,
после того как расправятся с ним, с Эредом!
Он спрыгнул с трухлявого свода дупла-пещеры и неожиданно появился
перед опешившим замолкшим тотчас Медузой.
- Не успев дать клятву, ты ее нарушил, - с ненавистью проговорил
Эред, - ты поклялся Ваалом. И будь я проклят, если Ваал тебя не покарает!
Медуза, опомнившись, выхватил из чьих-то рук копье, но Эред опередил
его. Страшной мощи удар обрушился на Медузу, мореходы услышали хруст
шейных позвонков. Тело медленно сползло с древесного ствола и плюхнулось в
заколыхавшиеся небесные звезды и лесной мусор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92