- Отец ищет дочь, - сказал он, - и он найдет ее.
Ни слова больше ни говоря, он поднялся и, повернувшись спиной, ушел. Томас видел, как болтается на его уродливой кряжистой спине нож и кинжал кинжал с длинной рукояткой и лезвием раньше назывался "мечом".
Томас молчал. "Смогу ли я любить ее, как раньше? - подумал он, иногда и мысли - ложь".
Сарина проснулась и принялась расспрашивать монаха. "Надо бежать, сказала она, - надо скорее бежать". Она принялась свертывать покрывало и сунула его в руки монаху. "Скорей, - сказала она, - скорей! Мы еще успеем."
Странное оцепенение овладело монахом. Они провели хорошую ночь. Любовь всегда хороша, когда ее мало. Он бросил ветки в огонь - он все держал в одной руке эвкалиптовые ветки, которые ломал, когда пришел Аман, а в другой - покрывало, которое сунула ему Сарина. "Пойдем", - сказал он. "Мы будем счастливы" - это не говорилось, это подразумевалось. Сарине и Томасу не требовалось говорить. Возникла единая мысль - более единая, чем тело. Недаром многие политики сделали себе карьеру через любовь.
"Вернись в монастырь" - шептал ему невидимый голос. Но голос любви был сильнее. Любовь смеется над нами и не воспринимает нас всерьез каких-то человечков, а мы поклоняемся ей и терпим нужду в словах и половых партнерах.
Каждый шаг давался Томасу с трудом. Чем дальше монастырь, тем притягательней его сила. Многие из вас подумали, что Сарина и Томас переспали друг с другом или, как бы это выразиться помягче - устроили половое сношение. В наш век распущенности и свободы только дети вздрагивают от таких слов, а я пишу о людях, которые сами себя погубили. Впрочем, эта фраза пригодна ко всему нашему миру, а не только к Сарине и Томасу, или, предположим, Аману.
Томас стремился как можно дальше уйти от монастыря, чтобы вернуться к нему. Сарина пыталась увести Томаса как можно дальше от монастыря - в этом она угадывала его мысли. Иногда мне кажется, что у женщины нет своих мыслей, а она повторяет только мужские. Тут много рассуждали о любви и огне, пылающем и страстном, так женщина - это кувшин, и он так же пуст, как эхо в горах.
Но везде была равнина. Томас и Сарина шли уже второй день. Вот-вот должны были появиться золотые ворота. Но тут Сарине стало плохо. Напал вдруг кашель, боль в горле и ногах - ноги не могли идти, и пришлось заночевать у брата Томаса - Игоря. Нам дается только два дня, чтобы бежать от напастей, но мы часто используем их не по назначению.
Игорь жил в небольшой избенке типа хаты на краю государства.
6. В ДОМЕ У ИГОРЯ
Игорь и Ольга встретили Сарину. Только не подумайте, что я пишу о себе. У нее были золотистые волосы. Мне уже пятьдесят, а ей было двадцать. Что касается Игоря - то лет тридцать восемь или тридцать - для мужчины возраст не важен.
Игорь был похож на Томаса только глазами - тот же голубой взгляд. Но если у Томаса глаза выцвели и стали серыми, то Игорь и Ольга жили в довольстве уже пять лет - скоро Ольге исполнился бы двадцать один. Детей у них не было. Один отец - это один отец, да и разница в возрасте сказывалась - пятьдесят восемь не тридцать шесть (Игорю было тридцать шесть), но я чувствую, что утомила вас цифрами, так что без дальних цифр скажем, что разговор мужчин был так же бессмыслен, как эти расчеты. Долгое молчание не приучает к болтовне, да к тому же скучно говорить, если видишь мысли друг друга. В переводе на человеческий язык это значило, что Томас оставляет Сарину у Игоря и уходит - за лекарством или по каким-то своим делам - уходит из государства - что он и сделал, переступив тень, отделявшую Падишаховоград (все государство называлось Падишаховоград, за исключением монастыря - монастырь, как и такса, никак не назывался хорошенькая собачка, кстати.) Женщины говорили бы о ерунде, если бы Сарина не была так больна. Как когда-то на ее дедушку, болезни накинулись на ее нежное тело и рвали своим мертвыми зубами. Но если еще когда-то мертвое победило живое - покажите мне этот край! (Не надо мне совать зеркало! Я сама знаю, что красива!)
Сарина разглядывала себя в кусок льда, который ей принесла Ольга зеркала еще не придумали, и Ольга выращивала в саду деревья, на которых росли куски льда - вот в такой кусок и смотрелась Сарина. Я специально говорю вам, что все, что я пишу - неправда, чтобы вы не переживали, что он ее бросил. В такой момент - и бросил! Спасся сам, как крыса! А может быть, он с самого начала хотел, чтобы она вернулась к отцу! Протащил бедную девочку по всему государству и даже не соблазнил!
Но Сарина сама кого угодно могла соблазнить. Железной рукой отложив зеркало, она принялась за дело. Беря одну прядь за другой, она расчесывала их, как когда-то - Глора и Клора, нет - Клара. "Я должна быть красивой, думала она, - он придет, а я буду красивой." Игорь и Ольга не сказали ей, что она пролежала две недели в беспамятстве, и Сарина осталась такой же краснощекой и здоровенькой, как была. К тому же воздух дома Игоря и Ольги пошел ей на пользу - прямо перед окнами, окружая дом, как платье окружает невесту, рос сад - вишневый розовый сад. Пока Сарина болела, лепестки отвалились, и на их месте появились зеленые шарики, а вслед за этим плоды, точная копия персиков, если не считать цвета и размеров - персики желтого цвета, а эти - красные. Мягкая жидкость, тающая внутри Сарины. Кровь земли соединялась с ее кровью, и она испытывала любовь, и не любя и не видя того, кто ей был нужен.
Наконец Томас вернулся. Лекарство, которое он нес, оказалось не нужно - пучок сухой травы, который, по мнению Томаса, мог излечить Сарину. А где Падишах? - спросите вы. Подождите, не сбивайте меня. Надо сперва хорошенько нарадоваться, чтобы потом печалиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15