Будто так и надо! Когда же я подплыл к их борту, они встряхнули, меня за воротник и угостили коньяком. Будь я проклят, но такого хорошего я еще не пробовал в жизни. Это был настоящий коньяк... - А вы не спросили их, зачем они вас торпедировали? - И спросил. Но они с хохотом отвечали, чтобы я подал иск за понесенные убытки. Рузвельту или Черчиллю. - Они не издевались над вами, капитан? - Да нет. Поговорив со мной, сколько им надо, они треснули меня коленом под зад. Я кувыркнулся за борт и поплыл дальше, чтобы найти доску. Но перед этим они угостили меня еще сигаретой. - Наверное, немецкая сигарета была из опилок? - Прекрасная сигарета! Я же говорю вам - у них все самое лучшее. Они отлично живут, эти сорванцы, которые повадились шляться возле наших берегов. Если уж быть честным до конца, то мне только одно не понравилось в этих фашистах... - Что же именно? - Они перестреляли команду в воде, и в живых остался только я один из, числа всего экипажа... Операции по разбою близ побережья Америки носила громкое название "Raukenschlag", что в переводе на русский язык означает - "Удар в литавры". Вот когда настали веселые денечки! До чего же приятно с торпедами в аппаратах шлепать на дизелях с открытыми люками вдоль побережья Флориды. Райские кущи видит молодой зверь, наблюдая за чужой мирной жизнью, утонувшей в сиянии неоновых огней. На много миль протянулись красочные курорты и чудесные пляжи Майами... Стук дизелей сменился утробным рычанием мотбров - подлодка ушла в глубину. Ральф Зеггерс в шелковой безрукавке и трусиках, беспечно насвистывая мелодию из Массне, брал через перископ пеленги на ярко освещенные маяки. Если подойти к берегу поближе и всплыть, то можно бесплатно слушать музыку негритянских джазов, которые отлично работают по вечерам. И - вдруг... - Что за наваждение? - удивился Зеггерс. - Берег пропал! Только что ярко горевший неоном и блиставший огнями высотных зданий берег США вдруг почернел, как уголь. В действие пришел приказ Ф. Рузвельта о затемнении, и он вызвал яростную, почти дикую реакцию среди "тихих" американцев: - Нам сорвали великолепный курортный сезон! Если этого не понимает Адольф Гитлрр, то наш президент мог бы и понять... Богатые дельцы из окон своих отелей теперь наблюдали факелами сгорающие танкеры. Женщины в купальных костюмах, лежа под зонтами, лениво посматривали вдаль, где подлодки топили транспорта. На золотые пески Майами океан стал выбрасывать трупы - обезображенные мазутом, изъеденные соляром... США организовали оборону побережья слишком поздно, когда вражеские подлодки уже свободно шныряли возле Гаваны и Ньюфаундленда, их видели даже в устье Амазонки, они шлялись у берегов Мексики и Гвианы. Это был своего рода "блицкриг"- молния, блеснувшая из-под воды, и могучая активная страна оказалась награни растерянности. Дело дошло до того, что Рузвельт просил Черчилля вернуть в США несколько кораблей, которые американцы столь щедро подарили англичанам, и Англия... вернула. - Эти янки не знают, что им делать, - сказал Черчилль. - Я знаю, что делаю,- ответил Зеггерс штурману. - Упреждение на ноль тридцать с интервалами в десять секунд... Носовые аппараты, к залпу... Внимание, ребята... пли! Подводную лодку сильно тряхнуло на залпе, первый отсек доложил в центропост: - Торпеды вышли! Отработали рулями на погружение, чтобы субмарина, облегченная от груза торпед, не выскочила наверх. В руке штурмана, обвитой массивным браслетом, уже стучал секундомер. Ральф Зеггерс, крепко зевнув, невозмутимо заметил: - Секунд двадцать - не больше, и поросята отыщут свое любимое корыто... Он не ошибся: на двадцать первой рвануло взрывами. - А теперь посмотрим на дела рук божьих, - весело сказал Зеггерс, и мотором он поднял перископ из глубин шахты. Цветная испанская косынка облегала его жилистую шею. Сильная цейсовская оптика приблизила судно, тонущее с резким дифферентом на корму. Видеть обросшее ракушей и водорослями днище корабля было так же неприятно, как рассматривать обнаженные скальпелем внутренности человека... Штурман раскрыл бортовой журнал: - Диктуй, Ральф... Каков тоннаж? Куда попадание? Ударом руки Зеггерс переключил реверс, и тяжеленная труба перископа медленно, как обожравшийся удав, уползла обратно в шахту. - Нейтрал! - сказал Зеггерс, морщась, как от запаха падали.-Триста килограмм тротила мы залепили в нейтрала. Поверь, сейчас, на закате солнца, все в мире кажется красным, и я принял флаг Португалии за британский... Не отмечай в журнале! Штурман, вскинув острые волосатые колени, долго хохотал, пачкая белые шорты ржавью и мазутом рифленого настила. - Извини, Ральф, но так редко выдается веселая минутка... То-то сейчас там бегают эти чесночные португальцы! Корветтен-капитан косынкой вытер вспотевшее лицо, от самого кадыка до глаз заросшее густой бородой. - Продуть балласт к чертовой матери! - прогорланил он, и воздух с шипением ринулся в цистерны, выгоняя прочь за борт стылую океанскую воду. На всплытие! Абордажную партию с двумя ручными пулеметами - наверх... Быстро, быстро, ребята! Из пушки по гибнущему кораблю всадили для верности три снаряда, чтобы тонул поскорее, В руках полуголых матросов долго трещали автоматы. Крики людей, убиваемых прямо в лицо, постепенно стихли. Последним спустился с мостика командир, долго возился с кремальерой главного люка.. - Принять балласт,- велел он. - Свидетелей нашей ошибки не осталось. Они что-то орали, эти нейтралы; видать, хотели сообщить, что их война не касается... Это было смешно! - Ральф, - построжал штурман, а что мы скажем нашему "папе" Деницу, когда вернется? - Так и скажем, что виноват дурацкий закат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13