Однако мужественное волевое лицо,
излучаемая Одемаром спокойная сила, а главное, великолепно
налаженное им хозяйство, старательность и четкость, с которой
слуги выполняли свои обязанности (иного от них он и не ожидал),
- все это не то чтобы старило его внешне, скорее делало не по
возрасту зрелым и опытным правителем. Кадфаэль припомнил, что
Одемару рано пришлось принять на себя обязанности главы семьи,
заменяя отца, уехавшего в Палестину, а ведь владения у де Клари
были не только обширны, но и далеко разбросаны друг от друга.
Что ж, за эти двадцать лет он многому научился. С таким, как
Одемар, особенно не поспоришь, однако слуги весело и
непринужденно обращались к нему и нетрудно было догадаться, что
его любят, но не боятся. А если Одемар и правил железной рукой,
можно поручиться, он всегда был справедлив.
Вместе с Одемаром во двор въехал раскрасневшийся от
прогулки на свежем воздухе юноша лет семнадцати-восемнадцати с
открытым жизнерадостным лицом, то ли его паж, то ли просто
чей-то сын, за ним пешком следовали псари, держа собак на
своре. Подбежавший грум принял у Одемара повод, юноша стоял
наготове, чтобы забрать плащ. Через несколько минут лошадей уже
вели в конюшню, а собак на псарню. Молодой Люк приблизился к
Одемару и, по-видимому, передал ему поручение своей госпожи,
потому что Одемар кивнул и сразу же направился к ее дому.
Взгляд его упал на Кадфаэля, почтительно стоявшего в сторонке.
Hа мгновение Кадфаэлю показалось, что сейчас он остановится и
заговорит с ним, но Одемар передумал и вошел в дом.
Судя по всему, Аделаис со своими слугами должна была
приехать сюда еще два дня назад. Им не было нужды оставаться
где-либо на ночевку, потому что расстояние от Ченетского леса
до Элфорда нетрудно покрыть на лошадях за один день, стало
быть, с сыном она уже могла успеть наговориться. Какие такие
новости могли появиться у Аделаис с тех пор, как она последний
раз виделась с Одемаром? Только одна - приход двух монахов из
Шрусбери. Этот приход ей и надо было как-то ему объяснить. В
момент смерти Бертрады Одемар, очевидно, находился в Элфорде.
Ему, как и всем остальным, было сказано, что она умерла от
лихорадки. Печальное событие, но вообще-то совершенно рядовое.
От лихорадки нигде не убережешься - ни в крестьянском, ни в
графском доме. И женщина с характером Аделаис никогда не стала
бы посвящать юного сына в такую ужасную тайну. Конечно, он
ничего не знает об истинных причинах смерти своей сестры. Об
этом может знать старая доверенная служанка, ведь Аделаис
трудно было бы обойтись тогда без чьей-либо помощи, а та,
вероятно, уже давно упокоилась вечным сном.
Если все это так, тогда нет ничего странного, что Аделаис
из кожи вон лезет, чтобы помочь Хэлвину выполнить свой обет, а
затем поскорее спровадить их со двора, и прилагает все силы,
стараясь оградить монахов от праздного любопытства и чьих бы то
ни было вопросов, не исключая даже священника элфордской
церкви. Теперь понятно, почему она с такой настойчивостью
требует от них с Хэлвином заверений, что они никому не
проговорятся и не назовут имя Бертрады. Понятно, почему она так
гнала лошадей, чтобы успеть в Элфорд до их прихода. И не
приходится удивляться, продолжал размышлять Кадфаэль, что, куда
ни повернись, Аделаис всегда оказывается между незваными
гостями из Шрусбери и всеми остальными. Они с Хэлвином живут
там, куда она их поместила, именно ее верные слуги, а не слуги
сына кормят и поят их. Трудно винить Аделаис за все эти
объяснимые в ее положении предосторожности.
Завтра же отправляемся домой, решил Кадфаэль, а если
Хэлвин после бессонной ночи не сможет долго идти, найдем
поблизости какое-нибудь пристанище и он передохнет там до утра.
Hо мы должны уйти, чтобы эта несчастная наконец успокоилась.
Когда Одемар пошел к матери, юноша, приехавший вместе с
ним, не сдвинулся с места, а перекинув плащ своего господина
через плечо, стоял и с некоторым удивлением смотрел ему вслед.
Голова паренька была непокрыта и волосы на фоне черного плаща
казались просто соломенными. Через годик-другой мальчишеская
неловкость и угловатость сменятся уверенной мужественностью,
мускулы нальются силой, но пока об этом можно только
догадываться. Когда Одемар закрыл за собой дверь, юноша перевел
свои синие глаза на Кадфаэля, с детской непосредственностью
оглядел его с головы до ног, а потом не спеша направился к дому
Одемара.
"Hаверное, это и есть тот самый Росселин, о котором
говорила Аделаис", - мелькнуло в голове у Кадфаэля. Если
судить по внешности, не похоже, чтобы он принадлежал к роду де
Клари, однако то, что он не слуга, тоже сразу видно. Скорее
всего, сын какого-нибудь вассала, пославшего его к своему
господину, чтобы тот научил мальчика владеть оружием. Кроме
того, прежде чем отправиться в большой мир, любому юноше
полезно сначала получить опыт светской жизни и улучшить свои
манеры, живя в доме такого мудрого и могущественного правителя,
как лорд Одемар де Клари. У него, наверное, помимо Росселина
есть еще такие воспитанники.
К вечеру заметно похолодало, задул ледяной ветер, пошел
мелкий дождь со снегом. До вечерни оставалось не так много
времени. Кадфаэль поежился и заторопился к Хэлвину. Тот уже
проснулся и лежал в сосредоточенном молчании, ожидая, когда он
сможет до конца исполнить данный им обет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70