Гейлорд закивал головой.
- Хочет нас покормить, - объяснил он. - Очень кстати. Заодно
прибережем наши припасы. И расскажем им, что будет с Говнюхой. Может, они
пойдут с нами в деревню, и их заберут вместе с нашими. Народ они простой,
безвредный, не годится бросать их здесь.
- Как хотите, - пожал плечами Оливер. - Но учтите, что к полудню мы
должны выйти.
Женщины начали раскладывать алюминиевые тарелки и ложки (все гнутые и
грязные) там, где, очевидно, происходили общие трапезы. Ровный, чуть
приподнятый участок земли служил столом, с обеих его сторон были небольшие
углубления, куда можно было сесть. Оливеру, Гейлорду и Джульетте отвели
центральные места. Они, последовав примеру хозяев, сели в выемки, скрестив
ноги.
На огне в центре поляны стоял громадный овальный котел на четырех
железных опорах. С одной стороны в нем было отверстие, закрытое затычкой.
В котле яростно бурлила густая жижа.
Оливер видел, как женщины закидывали в котел овощи и тушки животных.
Вскоре под котел подставили большую миску и вытащили затычку.
Оливер, чувствуя, как усиливаются желудочные спазмы, уставился на
вытекающую из отверстия омерзительную бурую жижу, которая и видом, и
запахом более всего напоминала озерную грязь.
- Я не смогу это съесть! - прошипел он на ухо Гейлорду. - Меня
вырвет!
- Не валяй дурака, парень. Они ребята простые и уверены, что
оказывают нам честь, понял? Ты что, хочешь плюнуть им в лицо? Хочешь их
настроить против нас? Посчитай сначала, сколько их, дурила!
Оливер не успел ответить. Женщина с миской наполнила его тарелку
бурой мерзостью. В холодном утреннем воздухе от жижи валил пар, в ней
плавали комки чего-то, похожего на мясо. Оливера передернуло.
- Возьми себя в руки, - зашипел Гейлорд. - Бери ложку и сделай вид,
что наслаждаешься каждым глотком, - он осклабился. - Что до меня, так это
и на самом деле неплохо.
Дикари энергично расправлялись со своими порциями. Одни помогали себе
пальцами, другие лакали липкую бурую похлебку прямо через край тарелки, не
потрудившись потянуться за ложкой.
Оливер решился и проглотил ложку похлебки, тягучей, горькой и
невыносимо пакостной на вкус. С трудом подавляя протесты желудка, он
переборол себя и добил порцию до конца.
Вождь встал, и произнес речь, полную благодарности пришельцам за
подаренный тягач. Раскланявшись и покивав головой, он сел. Все глаза
обратились к пришельцам.
Поднялся Гейлорд. Используя короткие слова и простые жесты, он
рассказал об опасности, грозящей Копре. Он сказал, что Копра может
расколоться, и пока на ней не станет безопасно, людей вывезут из деревни
на инопланетном корабле. А через две недели они смогут вернуться.
До диких понемногу дошло, о чем он говорит.
- Щас нет, - сказал вожак. - Тот день. Заптра. Надо заптра.
- Нет тот день жать, - сказал Гейлорд, - Скоро все бум! Нет племя,
нет больше ничего! Ясно? Нельзя ждать. Идем сейчас. Может, раньше
вернемся, если будет о'кей.
Старик покачал головой и показал на небо.
- Заптра, - настаивал он, - Соннце ходит дестидень, люди шухер.
Домой. Всегда.
Спор продолжался, и ни одной стороне не удалось убедить другую.
- Похоже, у них какое-то верование насчет каждого десятого дня, -
сказал Гейлорд. - По небу летают дьяволы, и они сидят дома. Нам подфартило
попасть как раз в такой день. Не можем же мы торчать здесь до завтра, - он
опять повернулся к дикарям. - Кто идет сейчас?
Двое дикарей нерешительно поднялись с земли. Они были помоложе и
сильней других прочувствовали угрозы Гейлорда насчет всеобщего бум.
- Хорошо, - сказал Гейлорд. - Берите одежду, еду на три дня пути.
Назад через две недели, если все о'кей. Ясно?
С ними пошли четыре дикаря. Остальные растеряно следили, как
скрываются в джунглях непонятные пришельцы, появившиеся из машины и
предсказавшие гибель.
Как только деревня скрылась из виду, Оливер кинулся в заросли, и его
вырвало. Мерзкая еда и воздух так истерзали его желудок, что он, наверное,
никогда уже не сможет наслаждаться едой. И, конечно же, его обоняние
полностью погибло. Но была в этом и хорошая сторона. Его чувства онемели,
он больше не обращал внимание на воздух. Он дышал им почти свободно,
чувствуя лишь тупую боль в груди.
Они вышли по тропе к берегу озера и стали пробираться к тому месту,
где вездеход вышел из джунглей.
Солнце уже поднялось и палило сверху гладкую поверхность жидкой
грязи, от которой поднимались коричневые столбы болотного газа. Испарения
окрашивали солнечные лучи в темно-оранжевый цвет и зеленые джунгли
казались еще темней, почти коричневыми.
Наконец, они добрались до просеки, проделанной тягачом - по ней можно
было пройти через джунгли к мусорным барханам и к деревне. Огромные
растения были расплющены тягачом и идти здесь было легче, но примятый
подлесок уже кое-где поднимался - на плодородной почве Копры трава растет
быстро.
Они остановились отдохнуть. Говорить было не о чем. Дикари, усевшись
чуть в стороне, угрюмо глядели на джунгли.
Джульетта сидела неподалеку от Оливера и он поймал себя на том, что
разглядывает ее лицо, пытаясь представить его умытым и чистеньким. Если бы
ее спутанные тусклые лохмы отмыть до блеска и расчесать... И хоть немного
румянца на бледные щеки...
И опять у него ничего не получилось. Он слишком свыкся с ее нынешним
видом.
Вот еще пример коварства грязи - с ней быстро свыкаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48