Бессмысленно смеясь, совершенно пьяные, они
поднимали друг друга на ноги, сталкиваясь и падая опять.
- Что... это было? - задыхаясь, спросил Оливер.
Джульетта помогла ему подняться на ноги.
- А! Это каждую ночь такое. Земля трсется. Нчего страшного.
Вдруг Оливер представил себе десятимильный пласт мусора, покрывающий
каменное ядро астероида. Он представил себе, как эта глыба оседает,
смещается, сжимается от ночной прохлады... Толчки возвратили его к
реальности. Вдруг он увидел грязь вокруг себя и на себе самом, и
почувствовал тошноту. Он увидел полуголых копранцев, скачущих по жидкой
грязи, и в ужасе отвел глаза.
- Мне нужно вернуться, у меня работа на корабле, и я... я весь
грязный! Омерзительно грязный!
Джульетта захихикала.
- Никда не слышала про грязного инопланетянца! - Она пошатнулась и
ухватилась за него, чтобы не упасть. - Возьми меня на корабль. Х'чу
п'смотреть, какой он снутри.
- Но...
- Видеть не могу 'х всех. Никого из этих... Х'чу пойти с тобой.
Оливер попытался убедить ее пойти домой, но безрезультатно. Он
двинулся по вонючим мусорным барханам назад, к посадочной площадке.
Джульетта повисла у него на плече. Оливер поправил респиратор, спасаясь от
вони испарений, поднимавшихся из трещин, появившихся после подземных
толчков.
Кое-как он добрался до стоящего посреди посадочной площадки корабля.
Он встал на нижнюю ступеньку трапа и высвободился.
- Это было очень... интересно, - сказал он, деликатно отпихивая ее.
Не успел он закончить, как она порывисто потянулась, сорвала с него
респиратор, разорвав ремешки, и отшвырнула его в сторону. Потом она
схватила его за уши и поцеловала взасос, крепко и нетерпеливо.
У нее были полные и мягкие губы, целовалась она опьяняюще и
чувственно. Она прижалась к нему, под истончившейся рваной одеждой он
чувствовал ее теплое и живое тело.
Но она выросла в грязи Копры, мира-помойки. Оливер внезапно
почувствовал, как отвратителен на вкус ее поцелуй, а ладони, которыми она
держала его лицо, влажны и липнут от грязи.
С внезапным воплем отвращения он оттолкнул ее от себя.
- Это нечестно! Ты... Это нечестно! - закричала она. - П'чему ты
такой _ч_и_с_т_ы_й_? - и она попыталась сорвать с него защитные перчатки.
Оливер глотнул неотфильтрованного воздуха и подавился им. Его легкие
запылали, а желудок содрогнулся от вони. Его скрючило от кашля.
С него было достаточно. Он оттолкнул ее и выхватил респиратор из
того, во что его швырнула Джульетта. Но она выбила респиратор из его руки:
- Подыши нашим воздухом, чтоб ты сдох! Нам так он годится, черт бы
его побрал!
По ее щекам опять побежали слезы, она развернулась и, пьяно шатаясь,
исчезла во тьме. Деревенские все еще орали и хохотали в кратере. Гулянка
продолжалась.
Оливер в нерешительности стоял на трапе. Ему совершенно нечего было
сказать ей. Совершенно.
Вонь разъедала его желудок и пожирала легкие. Туман обжигал открытое
лицо, словно капли кислотных паров. Задохнувшись следующим вздохом, он
кинулся вверх по трапу в шлюзовую камеру.
Швырнув костюм в дезактиватор, он наскоро привел себя в порядок и
прокрался по темному кораблю к себе в каюту. Ларкин, видимо, уже спал.
Совершенно измученный, Оливер опустился на койку и посмотрел на свое
отражение в зеркале и с отвращением увидел грязные отпечатки ладоней на
лице. Раздевшись, он принял душ, и только тогда заполз в кровать.
Но лежа в темноте, он вновь и вновь вспоминал об окружающей его
вселенской грязи, о вихрях тумана и шевелящихся барханах мусора, об омутах
вязкой стоячей жижи, тускло мерцающей при свете звезд.

4. КАПИТАН СТЕРИЛЛ И ГРЯЗНУЛИ
Оливера разбудил отдаленный рев тормозных двигателей. Он потер глаза,
пытаясь проснуться, отшвырнул одеяло и подошел к иллюминатору. Солнце
давно встало, было ясное утро.
За деревней, на бескрайней грязевой равнине, четким строем
приземлялись четыре корабля планетарной инженерии. Сквозь утреннюю дымку
их корпуса отсвечивали золотом в сочных оранжевых лучах копранского
солнца.
Оливер отвернулся от окна, потянулся и зевнул. Инженерная группа
прибыла строго по графику. Теперь ему прибавится работы. Придется бегать с
бесчисленными официальными поручениями Ларкина, поддерживать контакт с
аборигенами...
Вдруг в его мозгу, словно бессвязные куски кошмарного сна, стали
всплывать воспоминания о вчерашнем вечере.
Грязь, пьяные танцы, разгул... Его передернуло от отвращения. Ну
ладно, пусть бы он наблюдал за этим со стороны. Но самому предаваться
такому...
Теперь, сидя в своей аккуратной, тщательно вычищенной каюте, он с
трудом верил, что мог позволить себе так невообразимо оскверниться там, в
помойном мире.
Он выкинул все это из головы, тщательно умылся, обтерся прохладной,
освежающей туалетной водой и надел свежую, приятную на ощупь одежду.
И лишь одно никак не хотело уходить из памяти - воспоминания о
Джульетте Гейлорд. То, что произошло прошлой ночью у подножия трапа, было
мучительно и позорно. Ее бесстыдство было отвратительно, но в то
мгновение, когда он ощущал ее поцелуй, ни о чем больше не думая, весь в
грязи, она казалась ему возбуждающей и привлекательной.
Но думать об этом не имело смысла.
Оливер переключил мысли на служебные обязанности, вышел из каюты и
направился в командную рубку.
В рубке Ларкин говорил по радио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48