Думаете, они позволят уцелеть хоть части? Можете за
это поставить свою жизнь?
Бейли был загнан в угол. Он доверял Шерон, но вынужден был
согласиться, что ее действия могут угрожать его инфоморфскому
существованию.
- Ладно. Значит, нам обоим нужно, чтобы полиция и пресса держалась
подальше от MAPHISa. Что же мне, по-вашему, делать? Сказать Шерон, чтобы
была хорошей девочкой, возвращалась к своим репортажам из мэрии и забыла
думать про "Лайфскан"? Черт, вы даже не позволили мне поговорить с ней по
телефону...
Готтбаум встал, подошел к Бейли и склонился над ним, хмуро глядя в
его глаза.
- Вам будет позволено поговорить с ней. И вы очень точно описали, что
должны ей сказать. Потому что, выставив нас на обозрение публике, она
имеет замечательную возможность убить вас. Навсегда.
- Он выпрямился и отвернулся. - Когда зазвонит, возьмите трубку. - Он
указал на телефон возле кресла Бейли и вышел из квартиры, крепко хлопнув
дверью.

ЗАЛОЖНИК
Бейли ждал у телефона. А трудно, ч-черт, сосредоточиться... Тоска по
Шерон разрушала логические настроения и напрочь забивала все соображения
стратегии. До какой степени можно верить Готтбауму? Наверняка Бейли знал
только одно: ему нужна Шерон.
Он решил было приказать MAPHISy еще раз отключить его эмоции, чтобы в
мыслях прояснилось. Однако возвращаться к мертвенности чувств тоже не
хотелось. Ему необходимо было чувствовать свою любовь к ней.
Телефон зазвонил. Он подпрыгнул в кресле, от неожиданного звонка и
схватил трубку. Вначале не было слышно ничего - даже шорохов на линии. Ну
да, симуляция, как и все прочее. Некий отдельный канал MAPHISa передает
ему звуковой сигнал, конвертируя его на непосредственное восприятие
реплики его сознания.
- Алло?
Голос ее звучал очень неуверенно. Однако это была Шерон; Бейли тут же
убедился, что это действительно она. Он вообразил реальную Шерон в этой же
самой комнате, сидящую на краешке кресла, как всегда при важном,
долгожданном звонке, упершись локтями в колени, глядя прямо вперед.
- Алло! Есть там кто? - В голосе ее появились нотки тоски и страха.
Он понял, что сосредоточился на своих эмоциях до потери дара речи.
- Шерон, - сказал он. - Шерон, не вешай трубку.
На том конце долго молчали.
- Джим? - Судя по голосу, ее обуревали сомнения.
- Да, я, - сказал он. - Действительно я. Господи, как бы мне
хотелось...
Только сейчас он полностью прочувствовал меру своего одиночества, всю
глубину разделявшей их пропасти. Что толку хотеть, когда все желания - из
разряда невозможных.
- Откуда мне знать, что это ты? - Голос ее дрожал, но в нем ясно
слышалось дерзкое недоверие.
- Могу доказать. Я помню, как ты была одета, когда мы познакомились.
Зеленая футболка и белые штаны. И ты ела сандвич с молодыми бобами. И у
тебя был кот по имени Маркус, и когда ты в первый раз поцеловала меня "на
сон грядущий, то хотела поцеловать в щеку - потом сказала, что боялась
слишком поддаться чувствам, не хотела торопиться и желала контролировать
ситуацию. И мы не занимались любовью до того вечера, когда поехали в кино
на один заграничный фильм, но кинотеатр был закрыт на ремонт после
сильного землетрясения, и...
- Хватит. - Теперь она плакала. Он слышал всхлипывания в трубке. -
Пожалуйста, хватит. Я верю. Хватит.
Он представлял ее себе - совсем одну, без всякой поддержки...
- Шерон...
- Где ты, Джим? Тебя... твое тело нашли в разбитой машине. Так мне
сказали. Для идентификации брали образец ДНК. Они же не могли ошибиться.
Что случилось?
Он собрался с силами. Она должна знать; нет смысла ходить вокруг да
около.
- Они поймали меня. На улице, возле дома. Люди Готтбаума. Они
боялись, что я положу конец их проекту. Я бы так и сделал. Но они не
хотели убивать меня, потому использовали в исследованиях. Помнишь, что я
рассказывал про "Лайфскан"? Я ошибся. Проект не провалился, не был пустой
тратой денег. Она достигла поставленной цели. Иисусе, и как еще
достигли...
- Что ты хочешь сказать? - Теперь голос ее звучал хладнокровнее.
- Они, нейрон за нейроном, скопировали мое "я". Я чувствую себя
личностью, но... Я теперь просто громадная система обработки данных. Не
знаю, где она находится. Хотя, это, наверное, у Готтбаума, на побережье.
Бог его знает; оборудования там хватало всякого. - Он помедлил. - Ты
понимаешь...
- Конечно понимаю! Я... кое в чем разобралась. Я понимаю, о чем ты.
Но... Готтбаум тоже с тобой? Да?
- Да. И, несомненно, прослушивает наш разговор.
Долгая пауза.
- Я хочу наказать их Джим. - Голос ее еще слегка дрожал, но в нем
ясно слышалась ярость.
- Милая, если ты предашь их дела гласности, начнется громадный
скандал. Систему могут разрушить. Систему, обеспечивающую мою жизнь.
Опять пауза, затем, громко:
- Так какого же... я должен ждать?.. Сидеть и ничего не делать?!
- Не знаю. Я без тебя с ума схожу. Сам виноват, пренебрег
предосторожностями. Так был уверен...
- Брось каяться, - резко сказала она. - Нельзя.
Она вновь появилась перед его мысленным взором. А сын, он тоже там,
рядом?
- С Дэймоном все в порядке? Я о нем много думал. Хорошо бы с ним
поговорить, только... Это, наверно, будет для него слишком ошеломляющим.
То есть... Ты ведь сказала ему, что я мертв? Объяснила, что...
- Извините, Бейли. - В разговор врезался голос Готтбаума. - Очень
неприятно вас прерывать, но нам нужно временно прекратить операции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88