.. Когда?.. Когда я был жив?..
Мы не только знали друг друга, но были близкими друзьями и партнерами,
произнес Голос, он же хозяин квартиры.
Я глядел на него в нерешительной задумчивости. Да, он прав, нас связывало
многое, но я ничего не мот вспомнить толком. Что-то мелькало в памяти и
исчезало, как скользящие тени во мраке.
Я вгляделся в его лицо. Улыбка сошла с его губ, и лицо застыло
бесстрастной маской. Лишь уголок рта дергался в нервной ухмылке.
Неожиданно черты лица его стали нечеткими, сквозь них проступили другие
полупризрачные, страшные. Кожа почернела, как у обгоревшего трупа, пошла
мелкими пузырями, она все время находилась в движеньи, словно ее покрывал
слой копошащихся насекомых. Глаза засветились кровавым огнем, зрачки
сжались в точки. Всю голову хозяина квартиры окружала багряная аура отблеск
пожара, пронизанная черными извивающимися, как змеи, жгутами.
Руки, которыми он опирался о стены узкого длинного коридора, тоже страшно
изменились. Из рукавов выползли мохнатые лапы с кривыми смертоносными
когтями.
Чудовище оторвало лапу от стены, потянулось ею ко мне и что-то проревело.
Я невольно отпрянул и, прижавшись спиной к двери, выставил для защиты свои
костяные кулаки.
Погоди! Дурак! словно колокол ударил в голове разъяренный голос хозяина и
видение пропало. Передо мной опять стоял человек. Не произнеся более ни
слова, он повернулся ко мне спиной и пошел вглубь квартиры. Два тусклых
светильника-фонарика с чередующимися красными и синими стеклами, освещали
коридор, свисая на тонких цепях с потолка.
У двери в комнату хозяин остановился и поманил меня пальцами. Я подошел.
Это была не дверь в комнату, а вход в просторный холл. Из него три обитые
черным двери вели в комнаты. В холле стояло старинное зеркало в резной
коричневой раме.
- Прежде, чем говорить что-либо, посмотри на себя, - сказал хозяин и
отворил первую по правую руку дверь.
Я посмотрел в зеркало. То, что я там увидел, не испугало, не поразило и
не расстроило меня. Там отражалось то, что, как я уже давно догадался,
должно было отразиться. Перед зеркалом стоял скелет высокого плечистого
мужчины, одетый в истлевший черный костюм. Когда-то белая рубашка стала
серой и была покрыта отвратительными темными пятнами. С правой стороны лба,
почти у виска, виднелось пулевое отверстие. Заведя руку за голову, я стал
нащупывать второе, но не смог найти его своими бесчувственными костяными
пальцами. Может его и не было вовсе, а пуля застряла в мозгу и была
извлечена врачами или исчезла вместе со сгнившей плотью.
- Чуть выше, - сказал Голос. - Еще чуть.
И я нащупал его. Повернувшись лицом к хозяину, молча выжидающе посмотрел
на него.
- Проходи, - он отступил, открывая взгляду большую, ярко освещенную
комнату. Слева инкрустированная стенка, в правом дальнем углу - телевизор,
чуть ближе по левой стене широкий диван, посредине сервированный хрусталем
и серебром журнальный столик, подле него - два мягких кресла, ножки которых
утопали в пушистом ковре.
Я шагнул вперед, но тут же был остановлен хозяином.
- Нет, погоди! Сначала в ванную. Сбрось с себя эту гниль. А то ты мне все
перепачкаешь. Да... и зови меня Борисом.
Я покорно пошел за ним. Влез в ванну и стал раздеваться. Костяшки пальцев
скользили по пуговицам, и мне никак не удавалось расстегнуть их.
Рассерженный, я рванул борт пиджака и он с треском расползся на груди.
Скинув его, я точно так же поступил с рубашкой, брюками и полуботинками.
Борис с отвращением смотрел на груду гнилых тряпок, источавших запах
склепа. Я же совершенно безучастно глядел на свою последнюю одежду, на
червей, копошащихся в ней.
- О! Этого нам не надо! - быстро отодвигаясь от меня, сказал хозяин.
- Ты посмотри! Они и по тебе ползают! А я думал... - Он не сообщил мне,
что именно он думал, а взял из шкафчика над умывальником флакон с голубой
жидкостью и пушистую кисточку. Налив жидкость в маленькую пиалу, Борис
обмакнул в нее кисточку и обрызгал меня с головы до ног со всех сторон.
Потом очень тщательно еще и еще раз. В его руке неизвестно откуда подвился
маленький язычок огня, как у зажигалки, и Борис быстро провел им
крест-накрест перед моей грудью. Бледное спиртовое пламя охватило меня с
головы до ног.
- Не бойся! - прикрикнул он, когда я в испуге отшатнулся. Оно не причинит
вреда, только очистит тебя.
Затем он заставил меня встать под душ и не разрешал выйти из-под него,
пока вода, стекавшая с моих костей не стала совершенно прозрачной.
- Теперь вылезай! - скомандовал Борис и дал мне в руки маленький красный
фен. - Сушись.
Пока я выполнял его приказ, он достал-из шкафчика еще один флакон - с
черной жидкостью, смешал ее с голубой и обмакнув в смесь кисточку, обрызгал
остатки моей одежды. Махнул рукой, словно бросил что-то поверх костюма, и
он занялся сине-багровым бездымным пламенем. Через минуту на дне ванны
лежала маленькая кучка сухого серебристого пепла. Борис включил душ и смыл
пепел в водосток.
- Ну что? спросил он, поворачиваясь ко мне. - Хватит. Теперь тебя можно
пустить в дом.
Мы прошли в комнату и сели за стол. На нем было все, что мог пожелать
человек, и я в том числе. Но сейчас для меня все это было лишь утонченной
пыткой.
- Погоди делать выводы! Ты, как всегда, торопишься!
Борис отошел к резному черного дерева столику на высоких гнутых ножках, с
которых ухмылялись жуткие рожи божков, и взял стоявшую на нем большую
хрустальную чашу, наполненную темной жидкостью.
- Пей! - Он подал ее мне.
Я взял чашу в руки, но не решался поднести ко рту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24