ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Из трех изданных им книг одна была совсем не
дурна. Впрочем, это не спасало Петровича от запоев. И придавало его
существованию некую ирреальность.

Николай Кынчев, неторопливо:
Иногда даже Солнце после дождей может двоиться в отсыревшем небе, но
ты, ты всегда единственная страна и другой не бываешь ни при какой погоде.
Даже зная множество первородных слов, не так-то просто найти для тебя
определение. Но как человек с крыльями это еще не ангел, так и ты - отнюдь
не самое обыкновенное место.

Божидар Божилов, окончательно проснувшись, величественно утвердился
на стуле. Он утвердился на стуле величественно и прямо - как
восклицательный знак.
Болгары говорят: удивителен знак.

В отеле, проводив коллег в номера, я сменил рубашку и решил на
полчасика спуститься в бар. Почему не посидеть полчасика, коли тебе не
дали орден?
Так я и сделал.
Да и Люха не давал мне покоя. А лучшего места для размышлений, чем
бар, попросту не существует.
В баре было пусто. У окна сидел мадьяр в расшитой узорами льняной
рубашке, за дальним столиком две густо накрашенные девицы. Увидев, что я
заказываю виски, они дружно пересели за мой столик. Я попросил бармена
принести еще два бокала.
- Видно, что вы человек интересный, - сказала одна. - Мы тоже
интересные девушки. Мы - девушки-инженерки-электронщики.
Чем ближе к востоку, тем большее число проституток имеет высшее
техническое образование. Я не раз это замечал. На всякий случай я
поправил:
- Не электронщики. Электронщицы.
- Так, - согласились девушки. - Инженеры-электронщицы.
И спросили:
- Ты поляк?
- Руснак, - ответил я.
Бог видит, я ничего не хотел от инжерш-электронщиц. Мне просто
хотелось посидеть одному. Я хотел подумать о Люхе. А еще мне было приятно
сознавать, что я опять в Софии. Я люблю Софию. Не потому, что ей пять
тысяч лет, видал я старух похлеще, а потому что это действительно старый
город, и это славянский город, и по нему можно бродить как по родному, и
на каждом углу в нем ждет тебя что-то новое. На террасе ресторана "Рила"
можно увидеть Раду Александрову, обдумывающую за чашкой кофе новое
стихотворение. На улице Ангела Кынчева можно встретить Любена Дилова,
похожего на движущийся монумент преуспевающего писателя (всегда при
монументе будет деталь его барельефа - Агоп Мелконян). В кафе у подземного
перехода можно услышать старый спор. Кто-то будет кричать, что Никола
Вапцаров и Антон Попов погибли не как болгарские герои, а как носители
македонского национального сознания, а кто-то пустит в ход пивную кружку,
доказывая, что все это совсем наоборот.
Короче, я ничего не хотел от инженерш-электронщиц.
Но их глаза изумленно округлились.
Я обернулся, прослеживая направление их взглядов.
По лестнице мимо бара медлительно спускались вниз два очень
иностранных писателя в черных глухих пиджаках, непредставимых при такой
духоте.

Аолкахол, алкахол, и артистки.

Настоящую книгу делают отчаяние и вина.
Как ни прискорбно.
Мучаясь от бессонницы, чувствуя, что уже не усну до утра, я несколько
раз пытался дозвониться до Ивана Цанева, но что-то где-то заклинило, -
поднимая трубку, я все время нарывался на взволнованный нервный разговор
мужчины и женщины.
Мне в этом разговоре не было места, но почему-то разговор мужчины и
женщины меня огорчал.
Это был чисто ночной разговор. Я их слышал, они меня не могли
слышать. Они не слышали меня, даже когда я начинал кричать в трубку.
Что-то, повторяю, где-то заело.
Женщину звали Искра. Боюсь, сейчас ее, наверное, перименовали. Она
отвечала мужчине нетерпеливо, иногда резко, но трубку все равно не
бросала. Особенно, когда мужчина цитировал стихи.

Рагарбили, рагарбили... Съботни автомобили... Хайде, юноша немити и
момичета немили, да му мислим няма смисъл, да се силям няма Сили!..
Една лягат във окопи. Други ходят на кохили. Ний живем във рагарбили.
Существумаме във мили...

Башев.
Владимир Башев.
Дальше там еще лучше.
Крихме се в костюми тесни... Пред перални и котлони тлеем като пред
икони...

Ночь. София. Дальние голоса.
Скоро я понял, что неизвестный мужчина всю жизнь добивается Искры. Во
всех смыслах добивается. Наверное, когда-то они были вместе, потом
разошлись. А мужчина из бывших рокеров. Похоже, он всегда был небогат, но
на хороший мотоцикл сумел накопить. Каждую ночь с приятелями гонял на
мотоциклах по ночной Софии, предварительно сняв глушитель. Известное дело.
"Хайде, юноши немити и момичата немили..."
Когда-то Искра была с ним, но что-то такое там случилось. Теперь он
снова хотел быть с Искрой. А она отвечала: в Калькутте. Только в
Калькутте! Если возьмешь меня, то в Калькутте.
Смеясь, она требовала: в Калькутте!
Не знаю, о какой Калькутте она говорила. Может, так называли какую-то
виллу? Или пустырь? Или бар, на худой случай?
Не знаю.
В какой-то момент связь восстановилась, долгие гудки отрезали от меня
взволнованные нервные голоса.

"Возьми меня в Калькутте".
Неплохое название для фантастической повести о негодяе Люхе,
спрятавшем чужие серпрайзы на каком-то очень уединенном коричневом
карлике.
В ту ночь я нашел фразу, с которой должна была начаться будущая
повесть. Ведь даже Миша Веллер утверждает: "Первая фраза - это камертон,
задающий звучание всей вещи". Не он придумал, но сказано верно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики