— «Ну, тогда так скажу. Про Эрика Рыжеволосого ученые пока не пришли к единому мнению». — «Но ведь работают?» — осторожно уточнял товарищ Ложкин, пытаясь понять, о каком таком рыжем зашла речь. — «География — предмет серьезный, — млела Светлана Константиновна, перебирая, как коза, точеными ножками. — У нас в институте лекции по географии читал сам профессор Колотовкин». — «Это что, отец нашего пацана?» — «Вот-вот. Работает во Вьетнаме».
Ну прямо уроды. Могли бормотать целый час.
Глаза горят, руки двигаются. «Эрик Рыжеволосый… Магеллан… Адмирал Лазарев… Антарктида…» Члены географического кружка… Партийный секретарь товарищ Ложкин много чему в тот год научился. Услышав стук мотора, Светлана Константиновна обычно сразу выбегала на крылечко с толстым географическим атласом в руках. Товарищ Ложкин от этого балдел. Казалось ему, что молоденькая учительница стремительно поднимается до его культурного уровня.
4
В Томск родители должны были вернуться зимой, поэтому каникулы Виталик делил между огородом, болотами и пыльным чуланом. В чулан попадал после болот, куда запрещалось бегать, а в огород сразу после чулана. Затем опять бегал на болота и снова попадал в чулан. Какой-то ужасный круговорот. Виталик даже предложил поставить в чулане раскладушку.
«Это зачем?» — не понял дед, старый, глупый.
«Выспаться не могу».
А лето выдалось сухое, жаркое. Леса и болота манили таинственными влажными запахами. Правда, и чулан был не таким уж последним местом. Из-за приоткрытой дверцы Виталик не раз незаметно наблюдал, как Светлана Константиновна ругается с мужем-механизатором, а потом в одиночестве загорает между грядок. Забор высокий, глухой, с улицы ничего не увидеть. Светлана Константиновна бросала на траву суконное одеяло и вытягивалась на нем, стянув с горячего тела коротенький сарафанчик. Да его хоть не стягивай, все равно все видно. Ну, совсем всего Виталик, конечно, не видел, но все равно убедился, что женщины сильно отличаются от мужчин. И не только тем, что писают сидя.
Как-то после короткой, но сильной грозы улицу залило водой. Вода в колее от жары зацвела, покрылась жирной ряской. Вовка Зоболев, кореш, когда шли по дороге, уверенно заявил: «Если в такую воду жопой сесть, сразу погибнешь».
«Почему?»
«Это же не вода. Это голимые микробы».
«Спорим на гривенник?»
Виталик знал, что у Вовки есть означенная монетка, даже две.
«Ну спорим».
Вовка, дурачок, думал, наверное, что Виталик сам сядет в зацветшую колею. Но Виталик оказался умнее. Как раз пробегала мимо Люська Федорова (Людмила IV ), вот он и крикнул Вовке:
«Пинай ее вниз!»
Вовка пнул и Люська оказалась в зеленой ряске.
Почти две минуты они бежали за визжавшей Люськой.
Она скакала по улице как зеленая лягушка, вся в ряске, и Виталик ужасно волновался: «Обязательно доскачет до дому, не погибнет! Вот увидишь, — торжествовал, — доскачет!» — А Вовка угрюмо возражал: «Погибнет. — Он уже понимал, что пролетел на гривенник, но возражал. — Упадет у сельсовета».
Но у сельсовета плачущая Люська не упала. Зато, когда довольный Виталик забежал домой попить квасу, дед хмуро поинтересовался:
«Кто это там визжал?»
«Да так, дура одна».
«В чулан!» — сразу определил дед.
Несправедливо, конечно, зато Виталик опять увидел Светлану Константиновну.
Молоденькая учительница в цветастом коротком халатике неторопливо расхаживала по огороду с тетей Валей, соседкой, и довольно жаловалась: «Вот огурцов нынче уродилась прорва, убирать никаких рук не хватит!» Цветастый халатик на учительнице был такой коротенький, что, когда она поднимала руку, мелькали внизу тоже цветастые трусики. «Прямо не знаю, как все собрать».
«Для того у тебя мужик имеется», — мудро напоминала много пожившая на свете тетя Валя, тяжелая, рыхлая, в темном платье.
«Ага, его заставишь! — безнадежно отмахивалась Светлана Константиновна. — Все говорит, что занят срочным ремонтом, а сам третий вечер подряд приходит домой поддатый».
У Витальки тут же родился план.
Дождусь, решил, когда никого не будет, и спущусь в огород. Соберу все эти дурацкие огурцы и аккуратно сложу в плетеную корзину, которая стоит на крылечке. Светлана Константиновна будет поражена поступком неизвестного доброго человека. И никогда не узнает, кто сделал такое…
Ну, может, позже…
По случайному взгляду…
5
Поздно вечером, когда Виталик заснул, закричали, застучали на улице, послышались заполошные голоса.
— Пожар? — с верой в чудо проснулся Виталик.
— Спи, — сердито ответила заглянувшая в комнату бабка. — У соседей дерутся.
— Зачем?
— Нажрались и дерутся?
— И Светлана Константиновна дерется?
Виталик очень ярко представил, как классная руководительница в сарафанчике выше круглых колен, так что видны при прыжках цветастые трусики, со скалкой в руке энергично кружит в толпе убогих перепившихся мужиков. Одного трахнет по лысому черепу, другому поддаст под плоский зад, третьему — по подслеповатому глазу. Выигрывает не по очкам, а по чистому результату.
Ох, жизнь наша.
Утром опять жара.
Виталик прошвырнулся по селу, никого из пацанов не встретил, а Люська Федорова (Людмила IV ), увидев его, стала обидно кричать и бросаться грязью. «Я тебя не трону», — миролюбиво пообещал Виталик, но вышел из дому Люськин старший братан. Здоровый, руки как домкраты. Такого не победишь. С таким бы сыграть вничью. Бабка, увидев на шее Виталика ссадину, убежденно сказала:
— Совсем убили парнишку!
— Его убьешь! — сердито возразил дед и отправил Витальку в магазин. Курево у него кончилось.
Купив пачку «Примы», Виталик вышел на крылечко магазина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12