Месяц? Год?.. Сколько бы ни было, это все равно будет разлукой.
- Что это? - спросила Анхела, притрагиваясь к полупрозрачному
браслету, охватившему запястье Риала.
- Спрайс, - ответил Риал. - Таймер. Прибор, который начнет светиться,
когда до возвращения останутся считанные дни.
И обнял ее.
- Сколько бы времени ни прошло, спрайс засветится. И мы опять
встретимся с тобой. Здесь, на берегу.
Риал ушел вечером. И катер пропал во тьме, и небо затопило грозовой
тучей, и силуэты далеких зданий засветились бесчисленными огнями, а она
все сидела на берегу и ждала грозу. Она чувствовала - гроза будет
страшная, не по сезону. И не ошиблась.
Скрюченные гигантские молнии хищно и страшно падали с неба. Ревел
ветер. И когда Анхела уже поднялась, прямо на ее глазах три молнии, почти
без интервалов, жадно ударили в высокий шпиль башни распределения энергии.
Сразу погасли огни в зданиях Института, весь противоположный берег утонул
во тьме. Анхела бросилась в холодную воду реки, кляня себя за то, что
сидела все эти часы тут, на берегу, продлевая столь короткие минуты своего
высокого, своего жгучего счастья.
"Риал! - только о нем думала Анхела, борясь с холодными валами
неожиданно взбесившейся реки. - Риал! Его опыт!.."

- Двадцать четвертый век... - негромко повторил Досет, и Анхела не
сразу поняла, чем вызвано столь сильное разочарование майора.
Ах, да!.. Майор готовился к чудесам! Следуя примитивной логике, он
готов был увидеть в ней кого угодно - пришельца из космоса, разведчицу
либертозо, юродивую. Успел поверить во встречу с _н_е_ч_е_л_о_в_е_к_о_м_,
а она, Анхела, опустила его на землю, отняла у него им же созданный миф.
Они все еще верят в чудо, подумала Анхела. Это от слабости, от
неуверенности, от усталости. Не умея перестраивать самих себя, они тщатся
перестроить мир. Они мечутся от Бога до атома, пытаясь доказать самим
себе, что _ч_у_д_о_ рано или поздно случится!
- Двадцать четвертый век, - все еще недоумевая, повторил Досет. -
Четыре века после нашего... Но чем, собственно, вы отличаетесь от меня?
Или от туземца?.. У вас что - три сердца? Или совсем нет тени?
- Различия между нами не обязательно должны сводиться к внешности, -
терпеливо заметила Анхела. - Антонио Аус удочерил меня давно, долго жил со
мной рядом, но и он не заметил во мне ничего необычного. Что же касается
моего появления в монастыре Святой Анны, то детали его, и то некоторые,
были известны лишь матери-настоятельнице. Но она давно умерла.
Майор пришел в себя:
- Хватит!
И посмотрел на часы. Я дам Анхеле минуту, решил он. Если Анхела и
сейчас ничего не поймет, я брошу ее на "Лору"! Секундная стрелка, на
которую уставился майор, мерно бежала по циферблату - одинокий стайер в
замкнутом круге цифр. Когда стрелка дойдет до семи, решил Досет, я кивну
Дуайту.
Но стрелка до семи не дошла. Упершись в невидимое препятствие, она
замедлила ход, с усилением, выгибаясь, пересекла еще два-три деления, и...
Время остановилось!
Наваждение!..
Досет тряхнул головой, ошеломленно уставился на Анхелу.
- Какой у вас вес?
Анхела догадалась:
- Пятьдесят девять.
- Я не дал бы и сорока! [Испанская средневековая инквизиция
определяла связь женщины с нечистой силой при помощи специальных весов.
Жертву бросали на одну чашу, на другую ставили гири. Если женщина, вместе
с помелом, не превышала 49,5 кг, ее признавали ведьмой и отправляли на
костер.]
Не обращать внимания на ее фокусы! Бросить ее на "Лору"!
Но в глубине души Досет готов был признать - его переигрывали! А с
этой мыслью пришло ощущение, что в "камере разговоров" что-то неуловимо
изменилось. Досет не мог понять - что. Но это что-то явственно
чувствовалось. Это что-то тревожило и пугало... Он взглянул на Чолло и
Дуайта, и, козырнув, не сказав ни слова, они вышли из камеры.
Разве он приказал им уйти?
Майор переборол страх. Деревянным, не слушающимся языком выдавил (ему
казалось - с усмешкой):
- Ну, и что вы еще умеете?
Анхела осталась спокойной.
- Прикосновением ладони определить температуру предмета с точностью
до сотых долей градуса. Вдохнув запах самого чистого предмета, сказать - с
каким веществом он соприкасался. Различать сотню оттенков любого цвета,
невооруженным глазом прослеживать фазы Венеры, чувствовать
электромагнитные и атмосферные колебания. Смеяться одной стороной лица...
- Досет с тупым изумлением увидел, как в уголке ее левого глаза
навернулась крупная слеза, печально сползла по щеке, в то время как правая
сторона лица весело улыбалась.
Досет покачал головой.
- Вы вправду можете порвать провод на расстоянии?
Что-то щелкнуло...
Досет увидел - провод, намотанный на щиколотку Кайо, упал на пол,
свился, как змея. Одновременно сумеречным голубым светом засиял над
раковиной грязный кафель. И точно такое же, но более ровное и чистое
сияние вспыхнуло над Анхелой. Оно рождалось в прозрачной голубизне
браслета, росло, охватывало лицо, волосы, шею Анхелы. И Анхела вся теперь
как бы растворялась, меркла в стекленеющем, оплавленном озоновой
голубизной воздухе.
Чертовщина!.. Письмо Шмайза прямо на глазах майора расползлось на
мелкие клочки, а ключ, массивный стальной ключ от сейфа, которым майор
пользовался час назад, круто, градусов под двадцать, был изогнут и,
кажется... продолжал изгибаться!
- Я догадывался, - беспомощно произнес майор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19