— В общем, это очень много денег, — слабым голосом закончила нянюшка. — Что бы я стала делать с такими деньжищами?— Откуда мне знать? — пожала плечами матушка Ветровоск. — А с тремя долларами ты что сделала?— Положила в копилку на камине, — ответила нянюшка Ягг.Матушка одобрительно кивнула. Подобную финансовую политику она одобряла.— Честно говоря, ума не приложу, и чего столько шуму из-за какой-то поваренной книги, — добавила она. — Обычный сборник рецептов, ничего осо…В комнате воцарилась тишина. Слышно было лишь, как нянюшка Ягг переминается с ноги на ногу.— Гита, это ведь самый обычный сборник рецептов? — наконец произнесла матушка голосом, исполненным подозрительности и еще более зловещим от того, что матушка сама еще не совсем поняла, что именно тут не так.— О да! — поспешила ответить нянюшка, упорно избегая матушкиного взгляда. — Да. Обычные рецепты и все такое. Да.Матушка буравила ее взглядом.— Только рецепты?— Да. Конечно. О да. Ну и… кое-какие кулинарные анекдотцы.Матушка не сводила с нее глаз. В конце концов нянюшка сдалась.— Э-э… Посмотри рецепт под названием Знаменитый Морковно-Устричный Пирог, — произнесла она. — Двадцать пятая страница.Матушка зашелестела страницами. Ее губы начали беззвучно проговаривать буквы. А потом:— Понятно. Что-нибудь еще?— Э-э… Алтеевые Пальчики с Корицей… Семнадцатая страница.Матушка прочла и этот рецепт.— И?— Э-э… Сельдереевый Восторг… Десятая страница.Матушка ознакомилась и с этим. — Лично меня этот твой рецепт в восторг не привел, — произнесла она. — Дальше.— Э-э… Ну, еще Забавные Пудинги и Натортные Украшения. Они все собраны в главе шестой, там можно читать подряд. Я их даже проиллюстрировала.Матушка обратилась к шестой главе. Пару раз ей пришлось перевернуть книгу вверх ногами.— Ты про что сейчас читаешь? — поинтересовалась нянюшка Ягг.Как-никак, она ведь была автором, а нет на свете такого автора, который бы не жаждал поскорее узнать реакцию читателей.— Про Клубничную Выкрутку.— А-а! Очень смешная штука.Однако матушке, судя по всему, было не смешно. Она аккуратно закрыла книгу.— Гита, — сказала она, — ответь мне на очень важный вопрос. Есть ли в этой книге хоть одна страница, хотя бы один рецепт, который так или иначе не был бы связан с… известным процессом?Нянюшка Ягг, красная, как яблоко, надолго задумалась.— Овсянка, — наконец произнесла она.— Неужели?— Да. Э-э. Хотя, пожалуй, нет, туда ведь надо добавлять мою специальную медовую смесь, а поэтому…Матушка перекинула пару страниц.— А что ты скажешь на это? Невинные Пампушки?— Ну-у-у, готовить ты их начинаешь как самые невинные пампушки, — нянюшка снова начала переминаться с ноги на ногу, — но потом они превращаются в Искусительные Булочки.Матушка опять принялась рассматривать обложку. «Радость Домовводства»…— И ты все это собрала и послала в Анк-Морпорк?— Как-то само собой получилось, честно.Нельзя сказать, что матушка Ветровоск была ветераном на полях любовных сражений. Скорее, она выступала в роли стороннего зрителя, внимательно наблюдавшего за происходящим со стороны, и поэтому была в курсе всех правил. Ничего удивительного, что книжонка идет нарасхват, как пирожки с пылу с жару. Какой рецепт ни открой, везде говорится, как этого пылу-жару поддать. Странно, что страницы не жгутся.И автором значится некая «Ланкрская Ведьма». А дольнему миру — и нечего тут скромничать — прекрасно известно, кто есть Ланкрская Ведьма. Стало быть, книгу написала матушка Ветровоск.— Гита Ягг, — зловеще произнесла она.— Да, Эсме?— Гита Ягг, посмотри мне в глаза.— Прости меня, Эсме.— Здесь написано «Ланкрская Ведьма».— Я не подумала, Эсме.— Ты немедленно отправишься в город, встретишься с господином Козлингером и прекратишь это безобразие, ясно? Я не хочу, чтобы люди смотрели на меня и думали о Банановом Изумлении. Более того, я не верю в Банановое Изумление. А еще мне бы очень не хотелось, чтобы, когда я иду по улице, вслед мне неслись всякие скользкие шуточки о бананах.— Да, Эсме.— Поэтому для верности я отправлюсь с тобой.— Хорошо, Эсме.— И мы поговорим с этим человеком о твоих деньгах.— Ладно, Эсме.— Заодно заглянем к молодой Агнессе, посмотрим, все ли у нее в порядке.— Конечно, Эсме.— Но действовать нужно дипломатично. Нам ни к чему, чтобы люди думали, будто мы суем нос в чужие дела.— Разумеется, Эсме.— Я никогда не совала свой нос в чужие дела, в этом меня никто не упрекнет.— Нет, Эсме.— Ты хотела сказать: «Нет, Эсме, в этом тебя никто не упрекнет» ? Я правильно поняла твою реплику?— О да, Эсме.— Ты уверена?— Абсолютно уверена, Эсме.— Отлично.Матушка выглянула в окно, окинула взглядом умирающие листья, серое небо и с удивлением почувствовала, что ее тоска куда-то подевалась. Всего лишь накануне будущее казалось мрачной бездной одиночества. А сегодня оно сулит множество изумления (пусть даже и бананового), ужасы, всякие опасности…Разумеется, не матушке Ветровоск, кому-то другому.Нянюшка Ягг, снова скрывшись в буфетной, тихонько улыбнулась сама себе.
Агнесса кое-что знала о театре. В Ланкр периодически заезжала одна бродячая труппа. Сцена у них была раза в два больше положенной на землю двери, а «кулисы» состояли из куска мешковины, за которым один, актер обычно пытался переодеть штаны и парик одновременно, в то время как второй актер, скажем в обличье короля, торопливо дымил самокруткой.Здание Оперы было почти таким же большим, как дворец патриция, но гораздо более роскошным. Оно занимало площадь в добрых три акра. При нем была конюшня для двадцати лошадей, а в подвале жили два слона; Агнесса любила проводить там время, потому что по сравнению с ней слоны были просто огромными, и это придавало ей уверенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15