Ведьма восседала в кресле-качалке, спиной к нему.Джарг снова остановился.— Заходи, Джарг Ткач, не стесняйся, — поприветствовала его матушка Ветровоск. — Сейчас я подыщу что-нибудь от твоей спины.Джарг был настолько потрясен, что даже попытался выпрямиться, но жуткая боль, раскаленным добела шаром взорвавшаяся в районе пояса, мигом привела его в чувство.Закатив глаза, матушка Ветровоск вздохнула.— Ты сесть можешь? — спросила она.— Нет, матушка. Но я могу упасть в кресло.Из кармана своего фартука матушка извлекла черный пузырек и энергично им потрясла. Глаза Джарга расширились.— Так ты, это… знала, что ли?— Ага, — кивнула матушка.И ничуточки не солгала. Она давным-давно смирилась с фактом, что люди приходят к ней не за настоящим лечением, а за пузырьком с чем-нибудь липким и противно пахнущим. Главным тут было не лекарство, а, так сказать, ложка.— Это смесь редких трав и еще кое-чего, — провозгласила матушка. — Плюс цукроза и аква.— Ого… — потрясенно промолвил Джарг.— Глотни-ка.Джарг безмолвно повиновался. Снадобье слегка отдавало лакрицей.— Сегодня на ночь глотнешь еще раз, — продолжила матушка. — А затем трижды обойдешь вокруг каштана.— …Трижды вокруг каштана…— И положи под матрац сосновую доску. Только не забудь: сосна должна быть двадцатилетней, не младше!— …Двадцатилетней… — тихим эхом откликнулся Джарг. — Понимаю, — многозначительно кивнул он, решив внести в разговор свою лепту. — Это чтоб узлы с моего позвоночника перешли в сосну!Матушка была потрясена. Этот перл народной смекалки следовало запомнить — пригодится для похожих случаев.— Тут ты угодил в самую точку, — подтвердила она.— И все?— А тебе мало?— Ну, я думал… будут пляски, заклинания, все такое…— Этот ритуал я проделала до твоего прихода.— Ну надо же! Ага. Гм. А как… насчет оплаты?— О, я плату не беру, — успокоила его матушка. — Деньги, они ведь только несчастья приносят.— А-а! Точно-точно, — лицо Джарга просветлело.— Разве что, быть может… если у твоей жены завалялись какие-нибудь старые тряпки, то у меня двенадцатый размер, а цвет я предпочитаю черный. Или, может, она любительница печь, тогда мне бы пирожков… А медку у вас горшочек нигде не застоялся? Или вдруг как раз сегодня вы собрались резать свинью, так вот, я люблю вырезку со спины… Впрочем, ляжечка тоже сойдет, да и свиные ребрышки — м-м, объеденье! В общем, все подойдет, что вам самим не нужно. Хотя это вовсе не обязательно. Я ведь не люблю накладывать на людей обязательства. Ну и что, что я ведьма? Это ничегошеньки не значит. У вас ведь в доме все хорошо? Все здоровы?Она с удовольствием наблюдала, как до Джарга постепенно доходит смысл ее слов.— А теперь давай я помогу тебе выйти, — добавила матушка.Джарг Ткач так никогда и не смог объяснить себе последовавшие за этим события. Матушка, обычно твердо стоявшая на ногах, вдруг споткнулась об одну из его палок и начала падать назад, цепляясь за его плечи, а ее колено взлетело высоко в воздух, как-то неудачно вывернулось и угодило ему прямо в какую-то точку в позвоночнике, раздался громкий щелк… — Арррргхх!— Ой, извини!— Моя спина. О, моя спина!«Впрочем, все мы стареем, — чуть позже думал Джарг. — И ведьмы тоже. С возрастом человек становится неловким, а матушка всегда была немного того, хотя это не мешает ей готовить хорошие снадобья. Причем такие, что чертовски быстро действуют!» Подходя к своей хижине, Джарг Ткач уже не опирался на палки, а нес их под мышкой.Матушка, качая головой, проводила его взглядом.«Люди слепы, все до одного, — в свою очередь думала она. — Предпочитают верить во всякую чепуху, а не в старую добрую хиропрактику».Разумеется, ей это только на руку. Пусть себе восторженно охают-ахают, ломают головы: и как это она узнала, кто к ней идет? А то, что из матушкиной хижины, расположенной на самом повороте тропинки, прекрасный обзор и видно любого путника, лучше пусть останется в тайне. Как и фокус со щеколдой и привязанной к ней черной ниткой…Не то чтобы матушка целыми днями сидела, пялясь в окнои дожидаясь, не покажется ли кто-нибудь на тропинке. К примеру, приближение Джарга Ткача она почувствовала в тот момент, когда глядела на огонь в камине. Но дело-то не в этом.И разве она сделала что-то плохое? Всего-то навсего обвела вокруг пальца глуповатого старика.Матушка много кого повидала на своем веку: встречалась и с волшебниками, и с чудовищами, и с эльфами… а сейчас сидит и радуется: как ловко она надула Джарга Ткача, человека, дважды не получившего звание Деревенского Идиота только потому, что его сняли с соревнований по причине полного, абсолютного идиотизма.Она катится по наклонной. Что дальше? Скоро она начнет зловеще хихикать, бормотать всякую чушь и жарить в печке детишек? До этого осталось совсем недалеко, тем более что детей матушка всегда недолюбливала.Матушка Ветровоск уже многие годы служила деревенской ведьмой. А потом сложилось так, что ей пришлось отправиться в путешествие, она поглядела мир, и с тех пор у нее внутри что-то непрерывно зудит — особенно в это время года, когда по бледному небу пролетают гусиные клинья, а невинные зеленые листочки в долинах скукоживаются от первых заморозков.Она окинула взглядом кухню. Надо бы подмести. Неплохо бы вымыть посуду. Стены кое-где тронуты плесенью. Все надо делать, все. Дел столько, что руки опускаются и не хочется ни за что браться.Сверху донеслись гусиные кличи. Она посмотрела в небо. Высоко, меж облаками, гуси клином устремлялись в путь.Летят в теплые страны, о которых матушка Ветровоск только слышала и в которых никогда не бывала.Как заманчиво…
Члены избирательного комитета расселись вокруг стола в кабинете господина Нечаста Бадьи, нового хозяина Оперы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15