Декан посмотрел вниз.
– Сдается мне, ты стал повыше ростом, – сказал Ридкулли. – Стоишь на паре досок?
– Просто они на толстой подошве, – объяснил Декан. – Что-то… полагаю, изобретение гномов… не знаю… нашел их у себя в чулане… Садовник Модо думает, что они на манной каше.
– Сказано слишком изысканно для Модо, но я бы с ним согласился.
– Нет… Это такой тип резиновой массы, – возразил Декан уныло.
– Экхм… прошу извинить меня, Аркканцлер.
Казначей маячил в дверях, а здоровенный краснорожий мужик топтался сзади, выглядывая у него из-за плеча.
– Что такое, Казначей?
– Экхм… этот господин имеет сообщить…
– Это насчет вашей обезьяны, – сказал мужик.
Ридкулли просветлел лицом.
– О, да?
– По-видимому, кхм, он удалил колеса с повозки этого господина, – сообщил Казначей, который находился в депрессивной фазе своего ментального цикла.
– Ты уверен, что это был Библиотекарь? – спросил Ридкулли.
– Толстый, рыжая шерсть, все время повторяет «уук»?
– Это он. О боги. Интересно, зачем это ему? – сказал Ридкулли. – Тем не менее, знаешь, как говорят – пятисотфунтовая горилла может спать, где захочет.
– Но трехсотфутовая обезьянка могла бы вернуть мне мои чертовы колеса, – непреклонным тоном заявил мужик. – Если я не получу мои колеса назад, у кого-то здесь будут проблемы.
– Проблемы? – переспросил Ридкулли.
– Ага. И не пытайтесь запугать меня. Волшебникам меня не запугать. Все знают, есть такой закон, что вам нельзя использовать магию против гражданского населения, – мужик выставил подбородок и поднял кулак.

Ридкулли щелкнул пальцами. Пронесся порыв ветра и кто-то квакнул.
– Я всегда считал это скорее общим пожеланием, – мякго заметил он. – Казначей, отнеси эту лягушку на клумбу, и когда к ней вернется ее прежнее обличье, дай ей десять долларов. Десять долларов поправят дело, а?
– Ква, – торопливо ответила лягушка.
– Отлично. А сейчас сможет кто-нибудь объяснить мне, что происходит?
Снизу донеслась серия ударов.
– Почему мне кажется, – спросил Ридкулли, обращаясь к миру в целом, – что ответа я не дождусь?
Слуги накрывали столы к обеду. Этот процесс отнимал много времени. Поскольку волшебники относятся к приему пищи со всей серьезностью и оставляют после себя горы объедков, в каждый момент времени столы либо накрывают, либо убирают, либо же они заняты.
Расстановка приборов сама по себе требует многих усилий.
У каждого волшебника должно быть девять ножей, тринадцать вилок, двенадцать ложек и одна трамбовка на достаточном удалении от винных бокалов.
Сейчас волшебники восседали за столом.
– Что это с Современным Руносложенцем? – спросил Ридкулли.
В каждой руке Преподаватель сжимал по ножу. Перед ним выстроились солонка, перечница и горчичница. И подставка для печенья. И пара накрытых крышками супниц. И по всему этому он решительно колотил ножами.
– Что он там делает? Зачем? – спросил Ридкулли. – И, Декан, прекрати топать ногами.
– Ну, это заразительно, – сказала Декан.
– Это заразно, – поправил Ридкулли.
Преподаватель Современного Руносложения сосредоточенно хмурился. Вилки издали резкую дробь, ложка взлетела, сверкая, закрутилась в воздухе и поразила Казначея в ухо.
– Какого дьявола он делает?!
– Мне больно!
Волшебники столпились вокруг Преподавателя Современного Руносложения. Он не обращал на них никакого внимания. Пот стекал у него по бороде.
– Он расколотил графинчик для уксуса, – заметил Ридкулли.
– Это будеть жечь часами.
– Ах, да, он горяч, как горчица, – сказал Декан.
– Я бы добавил щепотку соли, – добавил Главный Диспутатор.
Ридкулли выпрямился и поднял руку.
– Кто-то собирается сказать что-нибудь о кетчупе? – вопросил он. – Или что-то вроде «еще чуть-чуть соуса»? Или – я готов держать пари – вы все тщитесь выдать какую-нибудь глупость про перец? Я был бы рад узнать, что существует хоть какая-то разница между преподавательским составом и бандой безмозглых идиотов!
– Ха-ха-ха! – сказал Казначей нервно, продолжая массировать ухо.
– Это не риторический вопрос.
Ридкулли выхватил вилки у Преподавателя Современного Руносложения. Тот некоторое время продолжал молотить воздух, а потом как будто проснулся.
– О, привет, Аркканцлер. Какие-нибудь проблемы?
– Что ты делаешь?
Преподаватель посмотрел на стол.
– Он синкопировал, – сказал Декан.
– Я не синкопировал!
Ридкулли нахмурился. Он был толстокожим, прямодушным, такта в нем было как в кувалде, чувством юмора он обладал соответствующим, но дураком он не был. И он знал, что волшебники напоминают флюгеры или тех канареек, которых шахтеры используют для обнаружения карманов с газом. По своей природе они были настроены на оккультную частоту.
Когда в мире начинало происходить что-то странное, первым делом оно происходило с волшебниками. Они как бы разворачивались в соответствии с изменением ветра. Или валились со своих жердочек.
– С чего это вы все стали такими музыкальными? – спросил Ридкулли. – Я употребляю это слово в самом вольном понимании, конечно.
Он посмотрел на сгрудившихся волшебников. Затем опустил взгляд.
– Да у вас у всех башмаки на манной каше!
– Честное слово, мне показалось, что я стал чуть выше, – сказал Главный Диспутатор. – Я отнес это на счет сельдерейной диеты[Note 20 - У Главного Диспутатора была теория, согласно которой стручковая фасоль, сельдерей и ревень увеличивают рост в соответствии со знаменитой Доктриной Подписей.].
– Правильная волшебная обувь – это остроносые туфли или хорошие прочные башмаки, – сказал Ридкулли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101