– А народ повскакал и начл орать и плясать и топть ногами будто топтали тар'канов.
– И ты сказал, что людям из Гильдии Музыкантов был причинен ущерб?
– Эт' было охренеть как странн'. После всего эт'во они были белые как простыни, – Корявый Майкл подумал о состоянии своего собственного белья. – Белыми, как нектрые простыни.
Пока он рассказывал, Патриций просматривал доносы. Безусловно, это был очень странный вечер. Буйство в «Барабане»… ну, это обычное дело, разве что все это не очень напоминало типичное «барабанное» буйство и он никогда раньше не слышал о пляшущих волшебниках… Была только одна вещь, которая могла встревожить еще больше…
– Скажи мне, – попросил он. – Какова была реакция мистера Достабля на все это?
– Чего, вашсьяттство?
– Достаточно простой вопрос, как мне кажется.
Корявый Майкл подобрал слова «но откуда вы узнали, что старина Достабль был там? Я ведь ничего о нем не сказал», привлек к ним внимание голосовых связок, а потом два, три и четыре раза подумал, стоит ли их произносить.
– Он сидел, потом вск'чил. С открыт'м ртом. Потом рванул оттуд'.
– Я вижу. О, боги. Благодарю, Корявый Майкл. Ты можешь быть свободен.
Нищий смешался.
– Вонючий Старина Рон ск'зал, чт' вашсьяттство иногда платят за информац'ю, – сказал он.
– Да? В самом деле? Он говорил это, да? Что ж, очень интересно, – Витинари сделал пометку на полях доноса. – Благодарю.
– Э-э-э.
– Не позвляй мне задерживать тебя и далее.
– Э-э-э. Нет. Боги хр'нят вашсьяттство, – сказал Корявый Майкл и кинулся бежать, пока его не задержали.
Когда топот нищего затих вдали, Патриций подошел к окну, постоял, заложив руки за спину, и вздохнул.
Вероятно, где-то есть такие города, размышлял он, где правители беспокоятся лишь о всяких пустяках… Нашествия варваров, баланс налогообложения, убийства, локальные извержения вулканов. Там не было людей, деловито отворявших двери реальности и метафорически возглашавших: «Привет, входите, рад вас видеть, какой у вас чудесный топор, а кстати, не могу ли я заработать на вас немного денег, раз уж вы здесь?». Временами Лорду Витинари хотелось узнать, что же все-таки произошло с мистером Хонгом. Все это знали, конечно. Но только в общих чертах. Неточно.
Что за город. Весной загорелась река. Гильдия Алхимиков примерно раз в месяц взрывается.
Он вернулся к столу и сделал еще одну краткую пометку. Он сильно опасался, что ему придется кого-то убить.
Затем он взял Третью Часть Прелюда Соль-мажор Фонделя и углубился в чтение.

Сьюзан возвращалась по аллее туда, где оставила Бинки. С полдюжины человек валялись тут и там на мостовой и постанывали.
Сьюзан не обращала на них никакого внимания. Всякий, кто пытался украсть лошадь Смерти, очень скоро начинал понимать метафору «вселенная боли». У Бинки был меткий глаз. Вселенные получались маленькие и глубоко личные.
– Музыка играла его, а не наоборот, – сказала она. – Ты же видел. Я даже не уверена, что его пальцы касались струн.
– ПИСК.
Сьюзан поглаживала руку – голова Сумкоротого оказалась на редкость крепкой.
– Можно ли уничтожить ее, не убивая его?
– ПИСК.
– Ни малейшей надежды, – перевел ворон. – Музыка – это все, что привязывает его к жизни.
– Но Деду… но он сказал, что она в любом случае убьет его!
– Это большая, широкая, удивительная вселенная в полном порядке, – сказал ворон.
– ПИСК.
– Но послушай… если это какой-то… паразит, – сказала Сьюзан, когда Бинки взмыла в небо, – то какой ему смысл губить своего хозяина?
– ПИСК.
– Он говорит, что тут ты его поймала, – сказал ворон. – Не сбросишь ли меня над Квирмом?
– Что ей от него надо? – спросила Сьюзан. – Она использует его, но для чего?

– Двадцать семь долларов! – сказал Ридкулли. – Двадцать семь долларов за ваше освобождение! И этот сержант все время ухмылялся! Арестованные волшебники!
Он прошелся вдоль строя унылых фигур.
– Я хочу сказать: часто ли такое случалось, чтобы в «Барабан» вызывали Стражу? – вопросил он. – Я хотел бы знать, что по вашему мнению вы делали?
– бурбурбурбур, – сказал Декан, глядя в пол.
– Я извиняюсь?
– бурбурбурбур танцевалибурбурбур.
– Танцевали, – ровным голосом повторил Ридкулли, возвращаясь вдоль строя. – Так надо танцевать, по-вашему? Колошматя окружающих? Швыряя друг друга через голову? Крутясь и вертясь? Даже тролли не ведут себя так – и не думайте, что я имею что-то против троллей – а ведь вы вроде бы волшебники! Предполагается, что люди должны смотреть на вас снизу вверх и вовсе не потому, что вы кувыркаетесь у них над головами. Руносложение, не думай, что я не заметил этого маленького представления, я был крайне возмущен! Бедный Казначей вынужден был упасть на пол! Танцы – это… хоровод вокруг майского дерева или чего-то еще в том же роде, пристойные покачивания, может быть небольшой светлый танцевальный зал… а не раскручивание людей вокруг себя, будто гномы топорами – и имейте в виду, я всегда говорил, что гномы – соль земли. Я достаточно ясно выразился?
– бурбурбурбурвсетакделалибурбурбурбурбур, – пробурчал Декан, все так же глядя в пол.
– Никогда не думал, что мне придется говорить это волшебникам старше семнадцати, но вы все находитесь под домашним арестом вплоть до особых распоряжений! – заорал Ридкулли.
Оказаться заточенным в стенах Университета – не такое уж суровое наказание. Волшебники в принципе не доверяют воздуху, если он не выдержан хорошенько в закрытом помещении, а живут в некотором подобии желоба, катаясь по нему между своими комнатами и обеденным столом. Но тут им стало не по себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101