– Как ни странно, нет. Он вообще не здесь.
– Жаль. Я как-то купил у него пирожок с мясом.
– Вообще это заманчиво. Но за Достабля нам никто не платил.
Убийцы извлекли ножи, лезвия которых были вычерены, чтобы исключить случайный блик.
– Я бы дал за него двухпенсовик, сэр, если это решит дело.
– Это безусловно привлекат… – старший Убийца вжался в стену, когда шаги Бадди зазвучали совсем близко.
Он сжимал нож лезвием вверх. Всякий, кто понимает немного в ножах, никогда не прибегнет к столь любимому иллюстраторами знаменитому удару сверху вниз. Это неэффективно и по-любительски. Профессионал бьет снизу вверх; путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
Он отвел руку назад и собрался…
Испускающие голубоватое сияние песочные часы возникли у него прямо перед носом.
– ЛОРД РОБЕРТ СЕЛАЧИ? – раздался голос у самого его уха. – ЭТО ТВОЯ ЖИЗНЬ.
Он скосил глаза. Никакой ошибки. Его имя было выгравировано на стекле. Он мог разглядеть каждую крошечную песчинку, падающую в прошлое…
Он развернулся, бросил один взгляд на фигуру в клобуке и бросился бежать.
Его подмастерье был уже в сотне ярдов от места событий и все еще ускорялся.
– Прошу прощения. Кто здесь?
Сьюзан спрятала часа в глубинах своей мантии и встряхнула волосами. Появился Бадди.
– Ты?
– Да. Я, – сказала Сьюзан.
Бадди сделал шаг вперед.
– Собираешься опять раствориться? – спросил он.
– Нет. Я только что спасла тебе жизнь, просто имей в виду.
Бадди оглянулся вокруг. Никого.
– От чего?
Сьюзан наклонилась и подобрала нож с черненым лезвием.
– Вот от этого.
– Я знаю, что мы все это уже обсуждали раньше, но кто такая? Ты ведь не моя фея-крестная?
– Мне казалось, ты значительно старше, – сказала Стюзан, отступая назад. – И, возможно, значительно красивее. Послушай, я все равно не могу тебе этого сказать. Ты даже видеть меня не должен. Я не должна быть здесь. Никто из нас…
– Ты ведь не собираешься опять уговаривать меня бросить играть? – сердито спросил Бадди. – Потому что я не хочу этого! Я музыкант! Если я брошу играть, кто я буду тогда? Да я с тем же успехом могу умереть! Музыка – это моя жизнь, понимаешь?
Он сделал еще несколько шагов к ней.
– Почему ты повсюду следуешь за мной? Асфальт говорил, что бывают такие девушки, вроде тебя.
– Что это ты имеешь в виду – «вроде меня»?
Бадди умолк, но только на секунду.
– Они повсюду следуют за актерами и музыкантами, – сказал он. – Потому что, ты понимаешь, очарование и все такое…
– Очарование? Какая-то телега и провонявшая капустой таверна?
Бадди поднял руку.
– Послушай, – сказал он терпеливо. – Я все делаю правильно. Я работаю, люди меня слушают… В любом случае, помощь мне не нужна, договорились? Мне есть о чем волноваться, так что, пожалуйства, оставь меня в покое…
Раздался топот и появился Асфальт, сопровождаемый по пятам остальными двумя членами группы.
– Гитара развизжалась, – объяснил он. – С тобой все в порядке?
– Ты лучше ее спроси, – пробурчал Бадди.
Все трое уставились прямо на Сьюзан.
– Кого? – спросил Клифф.
– Она прямо перед тобой.
Глод поводил рукой в воздухе, едва не задев Сьюзан.
– Это все из-за этой капусты, наверное, – сказал Клифф Асфальту.
Сьюзан тихо отступила на шаг.
– Да вот же она, прямо здесь! А сейчас она уходит, вы что, не видите?
– Все хорошо, все хорошо, – сказал Глод, бери Бадди под руку. – Уходит, и скатертью дорога, давай тоже пойдем себе…
– А теперь она вскочила на коня!
– Да-да, на большую черную лошадь…
– Она же белая, идиот!
Отпечатки копыт на секунду вспыхнули во тьме красным и погасли.
– А сейчас она исчезла!
Банда Рока уставилась в темноту.
– Да, я вижу теперь, когда ты упомянул об этом, – сказал Клифф. – Так и выглядит лошадь, которой здесь нет, я уверен.
– Точно. Лошадь, которая исчезла, точно так и выглядит, – добавил осторожно Асфальт.
– Никто из вас ее не видел? – допытывался Бадди, пока они осторожно подталкивали его к таверне сквозь предрассветную серость.
– Я слышал, что музыкантов, действительно сильных музыкантов повсюду сопровождают такие полуголые девушки, – сказал Глод. – Называются Музы.
– Например, Канталупа, – сказал Клифф.
– Мы не называли их Музами, – сказал Асфальт с ухмылкой. – Я вам рассказывал, когда я работал с Берти Балладером и Его Трубадурами-Шельмецами, мы привыкли, что вокруг постоянно ошивается несколько молоденьких дамо…
– Как подумаешь, с чего начинаются легенды… – протянул Глод.
– Начал понимать, парень.
– Она была здесь, – протестовал Бадди. – Она была здесь.
– Канталупа? – сказал Асфальт. – Ты уверен, Клифф?
– Читал в одной книге, – сказал Клифф. – Канталупа. Я уверен. Что-то вроде этого.
– Она была здесь, – сказал Бадди.

Ворон тихонько похрапывал, умостившись на своем черепе, и считал мертвых овец.
Смерть Крыс вошел через окно под аркой, прыгнул на оплывшую свечу, отлетел от нее и приземлился на четыре точки на столе.
Ворон приоткрыл один глаз:
– А, это ты…
Затем лапы его оказались зажаты как в тиски и Смерть Крыс взмыл с черепа в бесконечное пространство.

На следующий день было еще больше капустных полей, хотя ландшафт начал потихоньку изменяться.
– Эй, а это интересно, – сказал Глод.
– Что – это? – спросил Клифф.
– Вон там вот виднеется бобовое поле.
Они смотрели на него, пока оно не скрылось из виду.
– Как мило со стороны этих людей обеспечивать нас всей этой пищей, – сказал Асфальт. – Нам теперь долго капуста не понадобится, а?
– Ох, заткнись, – отозвался Глод, поворачиваясь к Бадди, который сидел, уперев подбородок в колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101