– Выше нос, мы будем в Псевдополисе через пару часов, – сказал он.
– Хорошо, – ответил Бадди отстраненно.
Глод пробрался вперед и подсел к Клиффу.
– Заметил, что он становится все спокойнее? – прошептал он.
– Угу. Как ты думаешь, она… ну, ты понял… она будет готова к нашему возвращению?
– В Анк-Морпорке может быть готово все, что угодно, – сказал Глод. – Я, должно быть, постучал во все двери по улице Искусных Ремесленников. Двадцать пять долларов!
– Ты чего хнычешь? Платили-то не твоими зубами.
Оба повернулись, чтобы взглянуть на своего гитариста. Он уставился куда-то в бесконечность полей.
– Она была здесь, – бормотал он.

Перья по спирали опускались к земле.
– Тебе не обязательно было так поступать, – сказал ворон, поднимаясь все выше и выше. – Мог бы просто попросить.
– ПИСК.
– Хорошо, но лучше было бы попросить до, а не после, – ворон взъерошил перья и осмотрелся вокруг – яркий ландшафт под темным небом. – Мы на месте или как? Ты уверен, что ты не Смерть Воронов по совместительству?
– ПИСК.
– Форма не так уж много значит. Кстати, морда у тебя довольно острая. Так чего ты хотел?
Смерть Крыс ухватил его за крыло и дернул.
– Ну хорошо, хорошо!
Ворон посмотрел на садового гнома, который удил рыбу в декоративном пруду. Рыбы были скелетами, но это, казалось, никак не мешало им наслаждаться жизнью, или чем там они наслаждались. Ворон вспорхнул и поскакал следом за Смертью Крыс.

Себя Режу Без Ножа Достабль выпрямился.
Джимбо, Грохт, Простак и Подонок выжидающе смотрели на него.
– Для чего все эти ящики, мистер Достабль? – спросил Грохт.
– Ага, – поддержал его Подонок.
Достабль с осторожностью устанавливал на треноге десятый ящик.
– Вы видели когда-нибудь иконограф, ребята? – спросил он.
– О, да… я имею в виду – угу, – сказал Джимбо. – В них сидят маленькие демоны и рисуют все, на что вы их направляете.
– Эти такие же, только для звука, – сказал Достабль.
Джимбо заглянул под крышку.
– Не вижу ничего… то есть ничо не вижу, никакого демона, – сказал он.
– Потому что там их и нет, – ответил Достабль. Этот факт беспокоил его самого. Он бы чувствовал себя спокойней, если б в ящиках сидели демоны или присутствовала какая-то магия. Что-нибудь простое и понятное. Ему не нравилась сама мысль о привлечении науки.
– Теперь вот что… «Отсос»… – начал он.
– Подпольная Материя, – сказал Джимбо.
– Что?
– «Подпольная Материя», – повторил Джимбо с удовольствием. – Наше новое название.
– Зачем вы его поменяли? «Отсосом» вы не пробыли и двадцати четырех часов.
– Угу, но мы подумали, что название не дает нам двигаться вперед.
– Как это оно не дает? Вы никуда и не двигались, – Достабль посмотрел на них и пожал плечами. – Все равно, как бы вы не назывались… Я хочу, чтобы вы спели свою лучшую песню перед этими ящиками, когда я скажу. Не сейчас… не сейчас… погодите минутку…
Достабль ретировался в самый дальний угол и натянул шляпу на самые уши.
– Все, можете начинать, – сказал он.
Несколько минут он наблюдал за группой в блаженной глухоте, пока общее прекращение движения не подсказало ему, что то, чем они занимались, пришло к завершению.
Затем он обследовал ящики. Проволока слегка вибрировала, но никаких звуков не издавала.
«Подпольная Материя» столпилась вокруг.
– Работает, мистер Достабль? – спросил Джимбо.
Достабль покачал головой.
– В вас, парни, нет того, что они улавливают, – сказал он.
– А что они улавливают, мистер Достабль?
– Не могу сказать, – ответил Достабль, глядя на их удрученные лица. – В вас что-то есть, но совсем немного, что бы это ни было.
– Э-э-э… Но это не значит, что вы не позволите нам выступить на Фестивале, мистер Достабль? – спросил Грохт.
– Возможно, – ответил Достабль, благожелательно улыбаясь.
– Спасибо большое, мистер Достабль!
«Подпольная Материя» проследовала на улицу.
– Мы должна кое-что сделать, если хотим вырубить всех на Фестивале, – заявил Грохт.
– Что, хочешь сказать… типа… подучится? – спросил Джимбо.
– Нет! Музыка Рока просто происходит сама по себе, – сказал Грохт. – Будешь пытаться учиться – ничего не получишь. Нет, я говорил о… – он оглянулся вокруг. – О прикиде, например. Ты искал эти, кожаные куртки, Простак?
– Типа того, – сказал Простак.
– В смысле – типа того?
– Типа кожи. Я ходил в сыромятню на дороге Федры, кожа у них там – ништяк, но маленько… попахивает…
– Нормально, сегодня ночью с них и начнем. А как насчет тех леопардовых лосин, Подонок? Может, помнишь, мы решили, что леопардовые лосины – это мысль?
Неясное беспокойство промелькнуло на лице Подонка.
– Вроде достал, – ответил от.
– Ты или достал их, или не достал, – сказал Грохт.
– Угу, но они вроде как… – сказал Подонок. – Слушай, я не нашел магазин, в котором про такое вообще слышали, но, э-э-э… ты помнишь, на прошлой неделе тут был цирк, ну, я поговорил с одним мужиком в высокой шляпе, поторговался там и…
– Подонок, – сказал Грохт спокойно. – Что ты купил?
– Посмотри на это так, – сказал Подонок, потея. – Это типа леопардовых лосин, леопардовой майки и леопардовой шляпы.
– Подонок, – сказал Грохт обреченно. – Ты что, купил леопарда?
– Типа леопарда, да.
– О, черт побери…
– Но это же чистый подарок, за двенадцать долларов всего, – сказал Подонок. – В основном он в полном порядке, сказал тот мужик.
– А чего же он от него избавился тогда? – спросил Грохт.
– Он вроде как глухой. Не слышит укротителя, так он сказал.
– Не очень-то это хорошо.
– Не вижу, почему не хорошо. Лосины и не должны тебя слышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101