Лавки не просто упирались друг в друга – они частично пересекались, так что если плотник получал заказ на большущий стол, он прибегал к помощи доброжелательных соседей, чтобы получить необходимое для работы пространство, и пока он трудился над одним концом стола, другой его конец использовался в качестве верстака двумя ювелирами и гончаром. Здесь были лавки, где утром с вас могли снять мерку, а к вечеру вы уже получали полностью готовый кольчужный костюм и пару кольчужных штанов впридачу.
Телега остановилась у маленькой лавочки, Глод спрыгнул на землю и прошел внутрь. До Асфальта донеслись обрывки разговора:
– Сделал?
– А, это вы, мистер. Как снег на голову.
– Будет это играть? Я ведь говорил, что ты должен провести две недели в уединенной пещере под водопадом, прежде чем браться за это дело.
– Мистер, за такие деньги я постоял под дождем с куском замши на голове. И не говорите мне, что этого недостаточно для фолк-музыки.
Раздался приятный звук, который на секунду повис в воздухе, прежде чем исчезнуть в плотном перезвоне улицы.
– Мы договаривались на двадцать долларов, так?
– Это ты договаривался на двадцать, а я – на двадцать пять.
– Тогда погоди минутку.
Глод вышел наружу и кивнул Клиффу.
– Все правильно, – сказал он. – Сплюнь.
Клифф заворчал, но нащупал что-то у себя во рту.
Они услышали, как искусный ремесленник сказал:
– Что это за дерьмо?
– Коренной зуб. Должен стоить по крайней мере…
– Да, пожалуй.
Глод появился опять, на сей раз с сумкой, которую он засунул под скамью.
– Ну вот, – сказал он. – Вперед, в парк!

Они въехали в парк через одни из задних ворот. Или, по крайней мере, попытались въехать. Два тролля заступили им путь. Они были покрыты мраморным налетом, отличающим главных головорезов хризопразовой шайки. Единомышленников у Хризопраза не было. Большинство троллей не очень хорошо понимают, как это – единомыслить.
– Тут только для банд, – сказал один.
– Точно, точно, – сказал второй.
– Мы и есть Банда, – сказал Асфальт.
– Которая? – спросил первый тролль. – У меня тут список.
– Точно, точно.
– Мы Банда Рока, – сказал Клифф.
– Ха, это не вы. Я их видел. Там был такой парень, который светился, а когда он играл на гитаре, она делала: Вауауауауауауммммм иииии гнгнгнгн.
– Точно, точ…
Аккорд взвился из недр телеги.
Бадди вскочил на ноги с гитарой наперевес.
– Ого! – сказал первый тролль. – Потрясно! – Он порылся в набедренной повязке и извлек скомканый клочок бумаги. – Может напишешь здесь свое имя, а? Мой мальчонка, Глин, не поверит, что я встречал…
– Да, да, – ответил Бадди устало. – Давай сюда.
– Только не для меня, для моего мальчонки Глина, – объяснял тролль, в возбуждении переминаясь с ноги на ногу.
– Как пишется его имя?
– Неважно, он все равно не умеет читать.
– Слушайте, – сказал Глод, когда телега выехала на пространство за сценой. – Кто-то уже играет. Я говорю, мы…
Откуда ни возьмись, возник Достабль.
– Где вас носит? – спросил он. – Скоро ваш выход! Сразу после… Парней Из Леса. Ну, как все прошло? Асфальт, иди сюда.
Он увлек маленького тролля в полумрак под сценой.
– Ты привез мне деньги? – спросил он.
– Около трех тысяч…
– Не так громко!
– Да я же прошептал это, мистер Достабль.
Достабль тревожно оглянулся. В Анк-Морпорке не существовало такого понятия, как «шепот», если он включал в себя слово «тысяча»; люди слышали вас, даже если вы просто подумали о таких деньгах.
– Держи их у себя и не своди с них глаз, понял? У нас будет гораздо больше, прежде чем этот день кончится. Я отдам Хризопразу его семьсот, а остаток весь достан… – он поймал взгляд маленьких глаз-бусинок Асфальта и оборвал себя. – Конечно, тут еще эта амортизация… накладные расходы… реклама… исследования рынка… булочки… горчица… в общем, мне крупно повезет, если я выйду в ноль. На этом деле я практически себя без ножа зарезал.
– Да, мистер Достабль.
Асфальт устремил взор на сцену.
– Кто это играет, мистер Достабль?
– И тебя.
– Прошу прощения, мистер Достабль?
– Только они это пишут так: &Тебя, – сказал Достабль. Он немного расслабился и извлек сигару. – И не спрашивай меня – зачем. Номальные музыканты должны назваться как-то вроде Блонди и Его Веселые Трубадуры. Чем плохо?
– А вы не знаете, мистер Достабль?
– Это вообще не то, что я называю музыкой, – ответил Достабль. – Когда я был молодым парнем, у нас была правильная музыка с настоящими словами – «Лето лето наступает, пташечка поет ку-ку» и тому подобное.
Асфальт опять посмотрел на &Тебя.
– Ну, в этом есть ритм, под это можно танцевать, – сказал он. – Но они не тянут. Я хочу сказать, люди просто стоят и смотрят на них. Когда на сцене Банда, они ведут себя по-другому, мистер Достабль.
– Ты прав, – сказал Достабль. Он посмотрел на передний край сцены, где среди свечей выстроились в ряд музыколовки.
– Ты бы лучше пошел и предупредил их, чтобы они были готовы. Я вижу, эта шарашка исчерпала все свои идеи.

– Кхм. Бадди?
Бадди поднял глаза от гитары. Многие гитаристы здесь настраивали свои инструменты, и он вдруг понял, что никогда этого не делал. Как выяснилось, он просто не мог. Колки не двигались.
– Что такое?
– Кхм, – сказал Глод и неуверенно показал на Клиффа, который глуповато улыбнулся и достал из-за спины сумку.
– Это… ну, мы подумали… да, все мы, – сказал Глод. – Это… ну, в общем, мы сберегли ее, понимаешь, я помню, ты говорил, что починить ее нельзя, но в этом городе живут люди, которые способны буквально на все, так что мы поспрашивали тут и там, и мы знаем, как много она для тебя значит, а на улице Искусных Ремесленников нашелся один мужик, который сказал, что он думает, что справится, и это стоило Клиффу еще одного зуба, но так или иначе ты прав, мы на вершине музыкального бизнеса и это благодаря тебе, и мы знаем, что она для тебя значит, так что это вроде как подарок, давай, иди сюда и отдай ее ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101