у нее
была привычка обгонять прохожих.
Однажды символически ей было сказано: она обгоняет других в
физическом и эмоциональном отношении. При этом не было сказано "в
интеллектуальном", а если бы и было, она бы не поверила. Однако это, в
общих чертах, было бы правильно. Ей явно задано было стать чем-то большим,
чем секретарша, причем задолго до того, как появилось что-то вроде
движения за права женщин. Ей и удалось добиться немалого и это несмотря на
то, что пришлось поднимать на ноги младшего брата.
Если она и говорила об этом, то только со смехом - очень уж
оригинальной выглядела ситуация. Брат заканчивает колледж за счет помощи
старшей сестры - но сама она колледж не заканчивала. Брат женился
благодаря ее содействию - но сама она замуж так и не вышла. Однако, правда
на самом деле была вовсе не в этом. Учеба в колледже была ей просто
противна. Хотя иногда, возможно, у Эйлин появлялось желание (о котором она
никогда никому не говорила) поступить в действительно хороший колледж.
Поступить туда, где человека учат думать. В таком колледже, может быть,
она и смогла бы учиться. Но просиживать в аудиторах, где почасовики читают
лекции, основываясь на уже прочитанных ею книгах - да ну его к черту,
такое обучение! Так что учебу она отвергла отнюдь не по финансовым
соображениям.
Что же до замужества, то просто не нашлось никого, с кем она могла бы
ужиться. Она пыталась сделать это - с лейтенантом полиции, и наблюдала,
как он нервничает от того, что живет с ней без разрешения городского
управления. Их союз, начавшийся так хорошо, полностью распался менее, чем
за месяц. Был у нее еще один мужчина, но у него была жена, уходить от
которой он не собирался. Был третий, уехавший на восток в командировку на
три месяца и не вернувшийся даже по прошествии четырех лет. И был еще...
А ведь я все делала правильно, говорила она себе, вспоминая.
Мужчины говорили, что она - женщина нервного типа или что у нее
чрезмерная активность щитовидной железы - в зависимости от полученного
образования и словарного запаса. И отношения с ней сохранять не пытались.
Ум у нее был едкий и использовала она его слишком часто. Ей была
ненавистна нудная и пустая болтовня. Разговаривала она слишком быстро, а
без этого голос ее мог бы быть приятным. Голос, чуточку хриплый от
чрезмерного количества сигарет.
Уже восемь лет она ездила этим маршрутом. Машинально - не замечая -
перестроилась в четвертый ряд. Сделала поворот. Однажды, год назад, она
проехала здесь прямо, свернула в улочку, припарковала машину и отправилась
обратно пешком, с интересом изучая лабиринт зданий. Улицы наводили на
мысль о спагетти, вылепленных из бетона. Ей было немного неловко - она
воспринимала себя, как какую-то растяпу-туристку. Но все равно шла и
смотрела.
"Среда, - сказала запись. - Робин собирается попробовать уладить то
дело. Если это удастся, я - помощник менеджера. Если нет - шансов никаких.
Вот проблема..."
От предвкушения возможного служебного продвижения уши и горло Эйлин
зарделись. И руки задвигались слишком быстро, чтобы править рулем. Но она
по-прежнему все хорошо слышала. Ее, предназначенный для среды, голос
говорил: "Он хочет переспать со мной. Ясно, что тогда он не просто острил
и заигрывал. Если дать ему от ворот поворот, упущу ли я тогда свой шанс?
Должна ли я ради этого ложиться с ним в постель? Или я настолько уже
завязла в делах, что не вижу ничего доброго?
- Все это дерьмо, - тихо сказала Эйлин, перемотала ленту и еще раз
прослушала эту запись. "Я пока не решила, принять ли от Робина Джестона
приглашение на обед. Не забыть бы стереть эту запись. Не хочу, чтобы он
сгорел со стыда, если кто-нибудь сопрет диктофон. Как было у Никсона".
Эйлин выключила диктофон. Но проблема осталась по-прежнему с ней и
по-прежнему терзала обида, что она вынуждена жить в мире, где приходится
решать такого рода проблемы. Чтобы отвлечься, она стала сочинять текст
письма этому мерзавцу-изготовителю, пославшему фильтры без проверки
наличия всех деталей, и ей стало значительно легче.

Сибирь. Поздний вечер. Закончился трудовой день врача Леониллы
Александровны Малик. Последним пациентом была четырехлетняя девочка, дочь
одного из инженеров научно-исследовательского космического центра,
расположенного здесь, в пустынных областях севера Советского Союза.
Середина зимы, с севера дует холодный ветер. За стенами больницы
громоздятся сугробы и даже здесь, в помещении, Леонилла чувствовала, какая
на улице холодина. Холод был ненавистен ей. Родилась она в Ленинграде, так
что с северными зимами была знакома, однако продолжала надеяться, что ее
все же переведут в Байконур или даже в Капустин Яр, на Черное море.
Обижало ее то, что она вынуждена лечить попавших сюда не по своей воле,
хотя, разумеется, не могла изменить этого. Для педиатра работы здесь было
совсем немного - кругом снежная пустыня. Но помимо врачебной, она имела
подготовку космонавта. И продолжала надеяться, что будет назначена в
космический полет.
Возможно, что уже скоро. Говорят, что американцы готовят
женщин-астронавтов. Если выяснится, что американцы посылают в космос
женщину, Советский Союз сделает то же самое, и быстрее. Последний
советский эксперимент с женщиной-космонавтом завершился неудачей. Леонилле
было любопытно, что же на самом деле не поладилось у Валентины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44