- Переход в
новое измерение... Какая-то казуистика.
Это было его любимое слово. Все для себя непонятное (особенно из
области точных наук) он с детства привык считать казуистикой.

2

Они томительно медленно приближались к зданию станции. Или она к ним
приближалась - все относительно в этом мире. Настроение у Гудкова было
вновь далеким от боевого. Глаза слипались, и даже не потрешь кулаком, шлем
мешает. Хотелось спать. Еще бы - вместо нормального финиша 15 часов
кружения над планеткой на автомобильной скорости. А кто виноват? Только ты,
и никто, кроме тебя. Эх, Гудков... Десять витков со сдвигом 10 километров,
15 часов непрерывного безмоторного парения, словно на планере в Гималаях.
Кругом пустота, внизу - пусто. Конечно, никаких НЛО. Камни и камни. И как
это смотрители маяков ухитряются годами жить в одиночестве, среди голых
скал? Вот и начинают им мерещиться разные феномены.
Объективно-субъективные, по современной терминологии. От длительной
изоляции да от старости. Правда, здешний вроде совсем не из старых. Лет
пятьдесят пять, судя по фотографиям: их у Пинчука полная папка. Рановато
еще в лечебницу...
Да, 15 часов полета. И пялься все время вниз, плюс следи за
показаниями радаров. А тут еще Пинчук со своими вопросами. Иногда, правда,
психолог дремал, откинувшись в кресле стрелка, но чаще бодрствовал и,
естественно, любопытствовал. То ли действительно ничего не знал, то ли
притворялся. Или производил тестирование. Профессионализм - великая вещь.
Разве поймешь, что на уме у этих психологов?..
- Но почему мы тратим на оборот полтора часа? - недоумевал он. - Так
медленно! За полтора часа спутник успевает обежать Землю. Но Земля-то
гораздо больше!
- Правильно. Только у нее и масса гораздо больше.
- Ну?
- Значит, больше и орбитальная скорость. Вот все и компенсируется.
Период обращения зависит только от плотности, а она входит в формулу под
знаком радикала. Знаете, за сколько спутник обегает Луну?
- Нет. А за сколько?
- Примерно за полтора часа.
- Не может быть.
- А Марс?
- Ну?
- За полтора часа.
- Казуистика, - сказал тогда Пинчук.
Сейчас они медленно летели сквозь пустоту к зданию станции, которое
Гудков обнаружил ровно на первом витке. Не радаром, конечно, просто взял да
увидел. Дело радара - небо, внизу он пасует. А глаза - наоборот...
Блестящий металлический паучок среди однообразных камней - так станция
выглядела сверху. Теперь она была гораздо внушительнее. По крайней мере,
центральный купол оказался высотой метров шесть, от него и входного блока -
головы "паучка" - к другим помещениям тянулись трубы-тоннели.
Гудков мстительно посмотрел назад. Позади волочился Пинчук. Прыгуном
психолог был никудышным, пользоваться газовым пистолетом он вообще не умел,
и они летели сквозь пустоту в связке, как альпинисты, скрепленные
пятиметровым фалом. Сохранять равновесие на буксире Пинчук тоже, очевидно,
не научился, и болтался туда-сюда, словно воднолыжник, которого волокут за
моторкой на тросе. Вдобавок он еще вращался вокруг всех своих трех осей,
как гимнаст, выполняющий прыжок высшей степени сложности. Словом,
человек-Олимпиада. Иногда во время этих спортивно-пространственных эволюций
тело психолога, сместившись в сторону, открывало ландшафт Цирцеи. Там,
далеко позади, примостился среди камней катер Гудкова, похожий отсюда на
гриб-дождевик: толстая ножка силового отсека, прикрытая сверкающим в лучах
Солнца шаром рубки управления.
Гудков снова посмотрел вперед, по ходу движения. Там произошли
перемены: здание станции сильно выросло, а рядом с входным тамбуром
высилась фигура в скафандре. Смотритель радиомаяка "Цирцея" уже ждал их.
Пока ничего о его внешности сказать было нельзя. Все люди в скафандрах
выглядят одинаково. Даже женщины. Тем более с такого расстояния и когда не
с чем сравнить, нет точного масштаба. Смотритель стоял неподвижно и ждал,
когда они приземлятся с ним рядом. Так могло бы стоять и чучело.
Значит, их появление не осталось незамеченным. Интересно, какие на
маяках локаторы? Вряд ли хорошие. Впрочем, с камата наверняка дали
радиограмму: так, мол, и так, едет ревизия, готовьте хлеб-соль. И хозяин
астероида послушно оделся в парадную форму и вышел встречать дорогих
гостей. А гости уже много секунд приближались к нему в осторожном
горизонтальном полете: прыжок, который на Земле приподнял бы центр тяжести
тела всего на метр, унес бы здесь человека на высоту Останкинской телебашни
и длился бы минут пять. Но пилоты конвойных катеров, как и все космонавты,
специально тренируются на такие полеты-прыжки - правда, без груза. На
орбитальных базах проводятся даже соревнования по этому виду спорта.
Профессионализм - великая вещь. Гудков знал, что новая коррекция газовым
пистолетом не понадобится, хотя ему и мешал балласт массой в добрый центнер
на привязи.
Главное теперь было приземлиться помягче, без отдачи, которая погнала
бы их в новый полет.

3

Едва они освободились в тесном тамбуре от скафандров, внутренняя дверь
любезно распахнулась, впустив людей в узенький коридор. Смотритель маяка -
его звали Михаил Кристофорович Штуб - летел впереди, указывая дорогу.
Впрочем, обошлись бы и без провожатого: коридор узкий, прямой, освещение
тусклое, по бокам люки наблюдательного поста, радиомаяка, складов и
оранжереи, впереди - вход на жилую половину. Словом, отнюдь не лабиринт.
Станция типа "Астрокупол -2М", совершенно стандартная. Их делают где-то там
под Рязанью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12