ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

 

"От колоса до колоса не слыхать бабьего голоса".
Какой-то рок висит над нашим сельским хозяйством - это ведь с самого Рюрика мы себя не в состоянии прокормить. То ли у нас руки не так приделаны, то ли климат ни к черту не годится, то ли русский мужик чересчур умен. Вместо того чтобы, ни о чем надолго не задумываясь, потеть восемнадцать часов в сутки, он, родной, поутру сядет на завалинку и скажет про себя: а ведь через шесть миллионов лет на месте наших угодий будет море, и при чем тут, собственно, рожь с овсом?..
То-то не найти в Европе более неопрятного существа, чем русский крестьянин и более страшной институции, чем русская деревня, а все потому, что наш мужик чересчур умен.
Китайцы в таких случаях говорят: "Если детей нет, кровать в этом не виновата". И точно: на Руси ежели умен, то по обыкновению нищ и наг.
Какая барыня не будь, все равно ее...
В свое время Корней Чуковский выдумал симпатичное понятие "аристократия нашего простонародья". Так вот, аристократия нашего простонародья никогда не ставила особенно высоко аристократию крови, наших рюриковичей, гедиминовичей, чингизидов, тем более "птенцов гнезда Петрова", которые вышли по преимуществу из низов. Прямое простонародье то благоговело перед барством, то бесчувственно резало знать в периоды смуты и мятежей. Но мастеровой человек, воин, юродивый, хлебопашец, - те были от природы демократичны и мало ценили белую кость, голубую кровь. О петровских выскочках этот народ говорил: "Вчера наш Иван огороды копал, а нынче наш Иван в воеводы попал". О столбовой аристократии он, как видим, просто неприличности говорил.
Это поразительно: откуда взялось такое прочное чувство собственного достоинства у народа, который с Бориса Годунова ходил в рабах? Еще поразительней, что это чувство не смогли вытравить ни практика телесных наказаний, ни дух самодержавия, ни беззаконие, ни всезависимость от чужой воли - под него только подкопались большевики. А помещика наш хлебопашец даже считал узурпатором и похитителем угодий, поскольку он от века стоял на том, что земля Божья, грибы ничьи.
И с царями этот народ запросто обращался. Такой пример: двести лет с лишком тому назад, во время знаменитого путешествия на юг, делала императрица Екатерина II осмотр Фанагорийскому суворовскому полку; остановилась она перед строем и говорит:
- Вот, братцы, две тысячи верст я проделала, чтобы на вас посмотреть.
Правофланговый первой роты отвечает на эту декларацию:
- От эфтакой матушки-царицы чего только не приходится ожидать.
Соловья баснями не кормят
Если верить старинному справочнику "Разведение певчих птиц", соловья кормят льняным и конопляным семенем, которое предварительно выдерживают в молоке. Теперь соотнесем этот затейливый рацион с положением нашего писателя, и у нас выйдет, что он кормится много хуже нашего соловья.
Так было далеко не всегда. До Кондратия Рылеева писателям вообще ничего не платили и они довольствовались известностью среди узкого круга лиц. Но Пушкин, по преданию, уже получал десять рублей ассигнациями за строку. Жалованье Виссариона Белинского в два раза превышало генеральское, и непонятно, почему он проходит в нашем литературоведении бедняком. Достоевский, правда, вечно жаловался на безденежье, поскольку болел рулеткой, но Лев Толстой был полный миллионер. Чехов не умел писать длинно, тем не менее он обзавелся двумя усадьбами на южном берегу Крыма. Куприн только за одно обещание брал тысячный гонорар. При большевиках наши писатели большей частью разбогатели, а меньшинство ударилось в опрятную нищету.
На что в наше время существует пишущая братия, сказать невозможно, поскольку за литературный труд теперь платят без малого ничего. Единственно то примиряет с демократической действительностью, что это везде так, везде писатель нищ и наг, если полагается исключительно на перо. Правда, французы говорят: "Бедность есть мать искусств".
И точно, они всегда держали своих писателей в черном теле, но мы-то Россия, страна, конечно, дикая, однако первая в мире по линии художества и души. У нас литература искони была вторая религия, курсистки, завидя Блока, в обморок падали, яснополянские гости поражались тому, что Толстой ест, и даже такой сравнительно скромный сочинитель, как Максим Горький, отбивался от поклонников костылем. То есть изящная словесность всегда стояла в России исключительно высоко, много выше политики, бальных танцев, коммерции и наук. Еще в ХVIII столетии граф Кирилл Разумовский, президент Санкт-Петербургской академии, говорил Ломоносову:
- Брось ты, Михайла Васильевич, свои реторты, пиши стихи!
А великий наш ученый ему в ответ:
- Позвольте, граф Кирилла Григорьевич, хоть на досуге наукой заниматься, заместо бильярду...
Президент ни в какую не позволял.
Это как раз понятно. Все-таки наука увлекается вещным и работают в ней вроде живые люди, а вот есть такое дело - литература, в которой всё евангелическая недоговоренность и полумрак. Кажется, тонким образом сыт не будешь и не отопиться волшебным порядком слов, но тогда почему книга неотделима от человека, как метафизические сострадание и любовь? Может быть, потому, что литература - вообще всяческое художество - в глазах человека есть преломленное отражение того, что составляет самую его суть. Именно частицу божества, которую мы носим в себе в отличие, скажем, от строителя-бобра, знающего толк в гидрологии, семьянина и едока. То есть книга - это напоминание, что не всё так просто, вечный намек на то, что человек загадочней семьянина и едока. Да еще сочиняют их как бы не совсем люди, если они способны из ничего сотворить, например, Акакия Акакиевича Башмачкина, в которого веришь больше, чем в закон сохранения вещества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики