Я... я занимаюсь.
- Билли Келл?
Он не обернулся.
- Значит, вы узнали и его?
- По газетной фотографии. Разыскивал его, надеясь, что он связан с
тобой. Прикидываюсь, будто заинтересован Партией органического единства.
- Только прикидываетесь? Билл ведь вам никогда не нравился, правда?
- Правда... Посмотри-ка на меня, Абрахам.
Он не обернулся.
- Билл Келлер и его дядя слишком много сделали для меня. Они спасли
мне жизнь, по-настоящему. А шанс начать заново, когда... - Он замолк.
- Вчера вечером, у Макса, я познакомился с твоей невестой.
Он только хмыкнул.
- Твой ум Келлер со своей шайкой не купил. Ты же знаешь, что банда
охотников до власти тебе не компания. Посмотри на меня и скажи, что я
прав.
- В не правы! - У него перехватило дыхание, но он не обернулся. И в
любом случае его протесту не хватало энергичности. - Мой ум! Если бы вы
знали... Если бы у меня был ум, стал бы я... - Он подавился.
- Как долго ты пробыл Абрахамом Брауном?
- С тех пор, как меня в Канзас-сити сцапали за разбитое окно.
- Что они сделали с тобой?
- Приют для бездомных. Исправительная школа... Нам ее полагалось
называть иначе. Моим законным опекуном был суд. К несчастью, окно
принадлежало ювелиру, хотя я и не обратил на это внимания.
- Канзас-Сити?.. Это случилось вскоре после того, как ты покинул
Латимер?
- Вскоре? Наверное. - Он произнес последнее слово так, словно ему
внезапно стало безразлично, существовали эти сны прошлого или нет. -
Латимер... Я просто ушел. Свалка, небольшие леса, думаю, я там спал. Два
или три дня ничего не ел. Потом оказался возле железнодорожной ветки, мне
помогли двое бродяг. Канзас-Сити. Бродяги хотели оставить меня у себя, но
я не был "своим"... ни для них, ни где бы то ни было...
- Подожди минутку...
- Это вы подождите минутку. Я никогда не был "своим". Я даже не был
хорошим бродягой, потому и болтался с ними. - Он наконец взглянул на меня,
и взгляд этот был столь стремительным, как будто он хотел застать меня
врасплох. - Я ничего не хотел. Вы можете понять это? Можете? Двенадцать
лет от роду, голодный как волк, в кармане - ни цента, но я... не хотел...
ничего! О Боже, в мире нет большего проклятья!.. Ну вот, я увидел то
прекрасное зеркальное окно... поздним вечером... и прекрасные полкирпича в
канаве. Я подумал: "Вот! Предположим, я сделаю это. Может быть, это
заставит меня заинтересоваться хоть чем-нибудь"... как при кошмаре... вы
пытаетесь проснуться, сделав себе больно...
- Это было интересно?
- Устроил чертовски хороший погром... Школу я закончил через шесть
лет.
- Никому не рассказывал о своем прошлом?
- Нет. - Его губы тронула жестокая ухмылка. - История - это процесс
отбора, помните, мистер Майлз?
- После смерти твоей матери я встречал кое-кого из ее родственников.
Прекрасные люди.
- Они и были прекрасными людьми, - сказал Абрахам Браун. - В школе я
выложил три или четыре различные истории. Прикинулся страдающим амнезией.
Они проверили первые две или три, понимаете, а потом решили, что я
патологический лгун. Канзас-Сити - это долгий путь из Массачусетса.
Множество бездомных детей.
- Так уж и множество, Абрахам?
- За шесть лет у меня сложилось такое впечатление.
- И было важно не возвращаться в Латимер?
- Вы понимаете вашу собственную душу?
- Нет. Но ты по-прежнему мальчик, который интересовался этикой...
- О, Бен!
- И ты все еще считаешь себя виновником смерти матери. Я хочу, чтобы
ты перестал винить себя.
Он смотрел слепо, но не без понимания.
- А кто же еще...
- А надо ли искать виновника? Может быть, виноват Данн, потому что
приволок тебя без предупреждения и выглядел, как гнев Господний?.. Но ведь
он просто выполнял свою работу, выполнял так, как он себе ее представлял.
Зачем вообще обвинять кого-либо? Так ли важно обвинение?
- Да, если оно напоминает мне, что я способен испортить все, к чему
прикасаюсь... Если напоминает, что я никого не должен любить слишком
сильно и ни о ком не должен слишком сильно заботиться...
Я выполз из кресла и схватил его за запястья:
- Это одна из самых дурацких ловушек в мире. И теперь ты, обладатель
величайших ума и сердца, какие я только знал, крутишься внутри нее,
схватив себя зубами за хвост. Ты думаешь, до тебя никто не ошибался?.. У
тебя впереди жизнь, а ты заявляешь: "О нет, на ней грязное пятно, заберите
ее!"
- Я буду жить, - сказал он и попытался освободить запястья. - Мириам,
например... Она как раз по мне, прекрасная сделка, деньги и все прочее. И
сердце у нее на месте, да я и не думаю, что у нее в груди. - Полагаю, он
старался причинить мне боль своими словами. - Сучка еще та, а потому мне
даже не надо заботиться, влюблен я в нее или нет...
- Великолепно! Она ни в чем не повинная женщина, которую можно
обидеть, как и любого другого человека. Думаю, ты помолвлен с ней потому,
что так запланировали Келлер и Николас, а может быть, и Макс.
- Что-о?!
- Да-да... Как ты жил после окончания школы?
Он перестал выдергивать из моих рук свои хрупкие запястья:
- О, я... увидел Билла по телевизору. Автостопом добрался до
Нью-Йорка. Это все.
- Три года назад?
- Два.
- А что было в первый год, Абрахам?
- Что вы думаете о... Келлере и Николасе?
- Оставим это. Я могу ошибаться, и если так, извини меня. Расскажи
мне о том годе, Абрахам, первом после окончания школы.
- Я... О, из меня никогда бы не сделали настоящего преступника, я
просто одна из школьных неудач.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89