Очевидно, слово «папа» было для нее совершенно непривычным.
– Значит, теперь вы и его начнете опекать, – сухо заметил я. – Вы с вашим усердием стали прислугой не только для меня, но и для всех в доме.
– А почему не оказывать людям мелкие услуги. Тем более пожилым… Что мне стоит?
Илиев – не пожилой и не калека, сам в состоянии сходить в булочную. Но это ее дело. Она им что-то покупает, помогает мыть посуду или присматривает за кастрюлей Нестерова, который иногда отваживается стряпать себе еду.
Естественно, меня совсем избаловали, теперь я даже кофе сам не варил, а моя мрачная берлога постепенно так преобразилась, что я уже начал испытывать беспокойство, как бы мне не обмещаниться. Невеселые мысли посещали меня еще и потому, что все эти изменения были связаны с дополнительными расходами.
– Тут я видела на днях красивую ткань для штор, – однажды информирует меня Лиза как бы между прочим. – Зеленую.
– А к чему мне зеленые шторы? Мне хватает зеленой орешины.
– И охота вам вечно смотреть на эту облупленную стену? – она хмурит брови.
Забыл сказать: у нее черные брови, плавно изогнутые, – не похожие на те, что вначале сбривают, а потом сверху рисуют.
– А орех уже вянет, – продолжает моя квартирантка. – Листья скоро опадут, и вы будете видеть одни балконы, завешанные бельем.
Так что пришлось и шторы купить, и розовый абажур – при всем моем уважении к плевательнице Жоржа, – и маленький стол на место того огромного, что занимал полкомнаты, и не помню уже, что еще, а Лиза так вымыла стены какой-то пастой, что от грозных коричневых сталактитов, начерченных сыростью, остались только их тени, похожие на легкие, едва заметные кружева.
– Это кто – греческая богиня? – спрашивает Лиза, посматривая на гипсовую красавицу, стоящую в углу со шляпой на макушке.
– Вероятно.
– Богиня любви?
– Любви, конечно. Если не мудрости. Жаль, что на ней нет этикетки с указанием ее титула.
– Хороша! – замечает Лиза.
– Чумазая.
– Я ее умою, если позволите. А шляпа ваша?
– Нет. Прежнего жильца.
– Так что я могу ее выбросить?
– Спросите у богини.
И шляпа исчезает. После чего должна решиться судьба другой красавицы.
– А эта кошка в самом деле не ваша? – спрашивает моя квартирантка, кивком указывая на секс-бомбу из «Плейбоя».
– Я же вам говорил, не моя. Я переехал сюда совсем недавно.
– А где жили раньше?
Пришлось и это объяснять.
– А что вас заставило забиться в этот мавзолей?
– Развелся, вот что. Только не спрашивайте, почему я развелся.
– Иу, если не хотите… – смиряется Лиза с видимым разочарованием. И возвращается к картинке: – А кошка пускай остается?
– Далась же вам эта кошка! Хотите – оставьте ее, хотите – выбросьте.
Она всматривается в фотографию слегка прищуренными глазами, словно решая, как с ней быть. Потом заявляет:
– А по-моему, пускай себе висит. Может, она не очень приличная, но ведь сюда, кроме нас с вами, никто не заходит.
Очень скоро Лиза пытается перейти со мною на «ты», однако я упорно не поддаюсь.
– Должно быть, в ваших жилах течет английская кровь? – спрашивает она однажды.
– Почему это?
– Я все время только и слышу: – «вы» да «вы». Говорят, это английский обычай.
– Я не следую чужим обычаям – ни английским, ни каким бы то ни было другим.
– А ко мне – все время на «вы»…
– Я здесь со всеми на «вы», – неохотно объясняю я.
– Только здесь? Я вас мало знаю, но, кажется, вы со всеми на «вы».
– Может быть.
На этом разговор кончается, и мы продолжаем обращаться друг к другу на «вы».
Словом, я постоянно ставлю преграды, которые Лиза постоянно пытается переступить. К счастью, она не нахальна, во всяком случае, не слишком: легко идет на сближение и так же легко уходит в сторону. И все-таки, поскольку вечерами она сидит дома, что обычно делаю и я, и поскольку мне неудобно сказать ей: «Иди-ка ты в свой чулан», у нее после ужина остается достаточно времени для того, чтобы вновь и вновь подвергнуть испытанию мою необщительность.
Она совсем ненадолго садится в кресло – в то самое кресло Жоржа, которое я было выбросил в коридор и которое, старательно вычищенное, снова появилось у меня в комнате, так как шаткие стулья, очевидно, не внушают ей доверия.
– Вы под каким знаком родились?
– Не знаю. Жена говорила, что под знаком Козерога.
– А когда вы родились?
– Под Новый год. Небольшой новогодний подарочек для моей семьи. Нашей семье везло на новогодние подарки.
– Что вы имеете в виду? – любопытствует Лиза.
– Ничего. Это я так, между прочим.
– Вы скрытный, – констатирует она. – Под таким вы знаком родились. – И чтобы прояснить все до конца, спрашивает: – В котором часу вы родились?
– Вот этого-то я не запомнил. Я так торопился появиться на свет, что не догадался взглянуть на часы.
– Все мы такие, – вздыхает моя квартирантка. – Торопимся, будто в этом мире нас ждут не дождутся.
Помолчав, она возвращается к прежней теме:
– Но ваша мама, наверное, запомнила. Боль не забывается…
– Вы ее испытывали? – решаюсь я задать бестактный вопрос.
– Может, и испытывала. Так что же говорит ваша мама?
– Мы эту проблему не обсуждали.
Однако она все не может угомониться!
– У вас не очень-то хороший знак…
– Я давно это понял.
– Нельзя сказать, что вам не хватает глубины… но вы слишком болезненно самолюбивы и склонны все идеализировать.
– Пока что вы допустили только три ошибки.
– Вы не слишком самостоятельны, но достаточно самоуверенны, – невозмутимо продолжает она.
– Теперь уже пять.
– Ведете замкнутый образ жизни. Работоспособны…
– Я – лентяи.
– Как, вы отрицаете, что замкнуты?…
Я не считаю нужным отвечать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133