Я уступаю ей место и, чтобы не смущать ее в игре, направляюсь к
выходу, мельком заметив, что Сеймур провожает меня взглядом.
В соседних комнатах общество поредело. Духота тоже несколько
разрядилась, ибо окна распахнуты в ночь, озаренную электрическим сиянием.
Налицо все условия, чтобы спокойно выпить бокал виски, что я и делаю.
- Все проиграла. Мы можем идти, - объявляет Дороти полчаса спустя,
подойдя к дивану, на котором я устроился.
- Виски?
- Нет. Мне бы больше подошел коктейль из витриоля и цианистого калия.
Или повеситься, что ли, с досады!
Оглядываюсь по сторонам. Сеймура не видно, а Берри, Хиггинс и Грейс
давным-давно улизнули. Самый подходящий случай последовать их примеру.
Женщина ведет машину по вечерним улицам, а ее преследуют все те же
мысли.
- Я сама не своя оттого, что так глупо проиграла ваши деньги, -
бормочет она.
- Они такие же мои, как и те, что в "Тиволи", были ваши.
- Бросить мой выигрыш в корзинку. Как вам это нравится! - И, словно
забыв, что в руках у нее руль, она оборачивается в мою сторону, и меня
охватывает такое чувство, что мы сейчас врежемся в какую-нибудь витрину.
- Теперь вы понимаете, почему я проиграла? Раз ты глумишься над тем,
что тебе судьба подарила, она же тебя и карает.
Дороти снова смотрит вперед, с возмущением повторяя:
- Бросить мой выигрыш в корзинку!..
- Может быть, сейчас он так же поступит со своим.
- Надейтесь!..
Она опять возвращается к той же теме:
- Надо было переменить стиль игры. Раз уж не везет, меняй стиль...
- И какой от этого толк? Систему-то вы изменить не можете. Рулетка -
это определенная система, работающая против вас.
- Но вы-то выиграли...
- Временно. Это тоже входит в систему. Уловка, рассчитанная на
наивных людей.
- И Уильям выиграл, - настаивает на своем Дороти. Но так как я молчу,
женщина сама себе отвечает: - В сущности, человек легко выигрывает в тех
случаях, когда выигрыш для него безразличен. И вообще человеку всегда
даром достается то, чем он вовсе не дорожит. Сеймур богач.
- А вы?
- Я была богата. - Она делает ударение на слове была. - Не могу
сказать, что сейчас я бедна, только безумства - слишком большая роскошь,
чтобы творить их всю жизнь.
- А почему непременно надо творить безумства?
- Почему? Потому что без них жизнь такая скучная...
Дороти делает резкий поворот и так же резко останавливает машину
перед белым фасадом "Англетера". Затем глушит мотор, вынимает ключ и,
глядя на меня, добавляет:
- Если я приглашу вас к себе в номер, это тоже будет маленькое
безумство, но я готова себе это позволить...
Маленькое безумство? А почему бы и нет? Особенно если этого требует
долг вежливости.

Встав с постели и закурив, я усаживаюсь в удобное белое кресло. В
этом роскошном номере все бело-розовое, в том числе лежащая на кровати
женщина, забывшая укрыться одеялом, перед тем как уснуть. Рассеянно
созерцаю обнаженное тело. Недостаток свежести его возмещается пышностью.
Мой взгляд задерживается на лице. Помада смылась, и губы кажутся бледными,
под глазами темные круги. "Больше двадцати пяти вам не дашь", - сказал
как-то я, верный привычке недодавать по десятку лет своим знакомым. Да, ей
по меньшей мере тридцать пять, и по меньшей мере половину прожитых лет она
провела в маленьких безумствах - на ее бело-розовой мордочке уже
сказывается усталость.
Джеймс Бонд и ему подобные вопреки своей страсти к маленьким
безумствам, вероятно, с пренебрежением прошли бы мимо этой красотки,
поскольку пора ее цветения уже на исходе. Я же, при всей моей скромности,
откликаюсь на первый зов. Курьезы.
Поначалу я должен был составлять досье на троих, теперь прибавилось
еще двое, и каждый из них лжет на свой лад. Исключением, быть может,
является Грейс, она не лжет лишь потому, что молчит. Они буквально
опутывают меня ложью, которая у них и в речах, и в поступках. Казалось бы,
самый простой способ сладить с таким положением - это прочно усвоить, что
все, что исходит от этих людей, - сплошная ложь. Но таким образом можно
лишиться всяких опорных точек. Ведь очень важно попытаться разглядеть
среди этой лжи те малозаметные следы правды, которые приведут тебя к
истинной правде.
И снова я смотрю на спящую женщину - впрочем, безо всякого интереса к
ее женским прелестям. Если среди этой пятерки доброжелательных людей,
кичащихся своей прямотой, найдется хоть один по-настоящему прямой человек,
то это, конечно, Дороти. Другой вопрос, насколько ее прямота может мне
пригодиться. Умеренные безумства в счет не идут.
Конечно, любой незнакомый человек - возможный противник. Только
возможный еще не означает действительный. И потом, по своему характеру и
побуждениям противники могут быть самые разные. А это значит, между
прочим, что бывают противники, которых в определенный момент можно
превратить в союзников.
Как бы чувствуя, что я думаю о ней, Дороти беспокойно ворочается в
постели, пытается во сне натянуть на себя несуществующее одеяло, затем
переворачивается на живот.
Обычно считают, что для профессии вроде нашей некоторая доза
мнительности не вредит. Все дело в том, что мы называем мнительностью и
какова эта доза. Постоянная мнительность затуманивает взгляд, рассеивает
твое внимание, заставляет тебя озираться по сторонам вместо того, чтобы
сосредоточить все свое внимание в том направлении, где таится реальная
опасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93