Вообще Тодоров говорил со мной добродушным и
чуть-чуть нравоучительным тоном, пытаясь втолковать мне, без особой
надежды на успех, некоторые азбучные истины.
- И все-таки внешняя торговля во многих отношениях заманчивей, -
осмелился я заметить.
Однако, учуяв грозящую опасность, Маргарита поспешила воскликнуть:
- Какое роскошное зеркало!..
- Особенно когда видишь в нем ваше отражение, - галантно добавил
хозяин.
Затем подали кофе и конфеты.
Шесть часов. Черно-белый пароход исторгает надрывный, решительный
рев, словно готовится пересечь океан, хотя рейс до Мальме длится не более
часа. Грохот машин становится сильней, и корабль медленно отделяется от
причала. Дороти стоит на палубе в очень красивом платье в белую и синюю
полоску. Разве мыслимо морское путешествие без такого платья? Она
вскидывает на прощание руку, и мы с Грейс отвечаем ей с берега тем же.
К счастью, пассажирский пароход быстро исчезает за товарными судами,
так что уставшие от махания руки теперь могут отдохнуть.
- Возьмем такси? - спрашиваю у секретарши, стоящей возле меня, как
истукан.
- Зачем? Мистер Сеймур живет совсем рядом.
Пройдя метров сто по набережной, сворачиваем на широкую тихую улицу.
На углу высится отель в современном стиле. На его фасаде, облицованном
гранитом, неоновая вывеска: "Кодан".
- До чего унылый вид... - произносит Грейс.
- Вы слишком нелестно отзываетесь о моем отеле.
Я действительно перекочевал сюда, притом всего час назад. Верно,
окрашенный масляной краской фасад отеля "Англетер" значительно эффектнее
этого. Но я не могу себе позволить идти на такие разорительные траты
только из-за степени белизны фасада и из-за стиля мебели.
- Я не про отель говорю, а про это вот здание, - уточняет женщина.
Возле самого отеля высится огромное складское помещение почти
зловещего вида - бесчисленные окна, закрытые ржавыми ставнями, мрачные
островерхие башни.
- До чего унылый вид... - повторяет Грейс.
- Никак не подозревал, что вы склонны придавать значение внешнему
виду.
Секретарша не отвечает, продолжая идти ровным, почти солдатским
шагом.
- Вот, например, ваш внешний вид и то, как вы держитесь, нисколько не
согласуются с вашим именем, - откровенно говорю я, ибо, насколько я знаю
английский, слово "грейс" значит "грация".
- Человек не сам себе выбирает имя. Имя вам навязывают родители, а
поведение обусловливает профессия, - сухо замечает женщина.
- Только ваше поведение более свойственно секретаршам, которым уже за
пятьдесят, стройным, как гладильная доска, и жалующимся на несварение
желудка.
Грейс молчит.
- Я даже подозреваю, что и эти вот ваши очки вам совершенно ни к
чему.
- О, у них всего полдиоптрии, - небрежно бросает женщина, глядя перед
собой.
- А по-моему, и того меньше.
И, прежде чем она успела возразить, добавляю:
- Удивительно, как он не заставил вас имя свое сменить.
Секретарша несколько огорошенно смотрит поверх очков, потом неловко
бормочет:
- Не понимаю, что вы хотите сказать.
- Конечно, нельзя не признать, вам присущи какие-то черты
женственности, - говорю я. - Но чтобы их обнаружить, надо хорошенько
присмотреться.
- Интересно, как это вы сумели присмотреться ко мне, когда были так
заняты Дороти?
- При должной организации на все найдется время.
- У вас, видать, организация четкая. Не успели проводить свою бывшую
приятельницу, а уже занялись поисками будущей.
- Еще нет. Займусь несколько позже. И вероятно, не в подозреваемом
вами направлении.
Эта дружеская пикировка продолжается до самой квартиры Сеймура. Она
находится в бельэтаже старинного особняка, скрывающегося за высокими
деревьями. Грейс дергает за ручку звонка, падающую из латунной львиной
пасти. Но так как изнутри никто не отвечает, женщина еще два-три раза
дергает хищника за язык.
- Странно. Говорил, что будет ждать нас тут, и... Ничего. В таком
случае мы сами его подождем.
Секретарша достает из сумочки ключ и отпирает дверь.
- Прошу.
Комнаты, по которым мы проходим, кажутся нежилыми. Окна плотно
зашторены массивными бархатными занавесями, старинная мебель в белых
чехлах, над мраморными каминами огромные мутные зеркала. Похоже, что
здешних обитателей давным-давно нет в живых.
- Ваш шеф тоже живет в довольно-таки мертвящей обстановке, - замечаю
я, следуя за Грейс, которая зажигает свет и открывает двери.
- Владелец этой квартиры, один наш знакомый, постоянно в разъездах.
Наконец мы попадаем в помещение, с виду более жилое: занавеси на
окнах раздвинуты, мебель без чехлов, на небольшом столике стоят бутылки и
бокалы, на диване разбросаны газеты. Это нечто вроде кабинета или
библиотеки: вдоль двух стен до самого потолка устроены стеллажи, сплошь
заставленные книгами в старинных кожаных переплетах.
- Выпьете чего-нибудь? - спрашивает Грейс.
- Почему бы нет?
- Тогда поухаживайте за собой.
Торопливо убрав газеты, Грейс, однако, не садится на диван, а
опускается в кресло и тут же замирает в своей обычной позе безучастной
сосредоточенности, как бы готовая стенографировать. От нечего делать
приближаюсь к столику и наливаю в высокий, вроде бы чистый бокал немного
виски. Закурив сигарету, беру бокал и также устраиваюсь в одном из кресел.
Мой взгляд, минуя строгое лицо секретарши, устремляется в окно, где на
фоне серого полуденного неба темнеют высокие деревья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93