- На это ты не рассчитывай. Чтобы зря не терять времени, подыщи лучше
себе другого отца для своего будущего ребенка...
- Ну что ж, за этим дело не станет! - вызывающе произнесла Маргарита.
Но этой репликой она не добилась желанного эффекта. Тогда она пускает
в ход другой аргумент:
- Если я тебе не дорога...
- Ты прекрасно знаешь, что ты мне дорога. Но я дорожу и своей
профессией.
- Вот именно. Можно подумать, что других профессий не существует! С
твоим знанием языков, с твоими связями ты давно бы мог найти место
поспокойней - например, в дипломатии или в торговле...
- Как Тодоров.
- Хотя бы. Чем его работа хуже твоей?
- Я этого не говорил.
- Знаю, что ты хочешь сказать. Ну уж если я захочу уйти к Тодорову,
то у тебя не спрошусь. И если в один прекрасный день это случится, то
знай, виноват в этом только ты...
- Каждый человек сам отвечает за свои поступки. Я - за свои, ты - за
свои. Не понимаю, какая тебе надобность говорить, на кого падет вина. А
что касается профессии, то мой выбор окончательный. В отношении же
замужества - тебе решать.
- Вот это я и хотела услышать, - сухо сказала Маргарита. - Пойдем,
если не возражаешь.
Я проводил ее до дому, и это было последнее наше свидание. Маргарита
очень скоро сделала свой выбор и ушла к Тодорову.
По аллее ко мне приближаются два маленьких существа - девочка и
собачонка. Впереди бежит девочка с надкусанной булочкой в руке, следом за
нею - собачонка. Время от времени девочка останавливается, подносит к
морде собачонки булочку, чтобы подразнить ее, и бежит дальше. Собачонку,
как видно, не волнует булочка: она гонится за девочкой, потому что ей
хочется поиграть. Два маленьких существа останавливаются у моей скамейки.
Девочка залезает на скамейку и кладет рядом с собой булочку, чтобы тут же
ее схватить, если к ней потянется собачонка. Но, животное, понюхав
булочку, отводит морду в сторону и навостряет уши: за кустарниками
раздается женский голос: "Эвелина! Эвелина!"
Ребенок что-то кричит в ответ и бежит обратно, преследуемый
собачонкой. Оглядевшись, словно вор, я беру надкусанную булочку и иду в
другую сторону. Булочка для меня - настоящая роскошь, однако ею сыт не
будешь. И все же благодаря булочке суббота прошла значительно легче, чем
воскресенье.
Весь воскресный день, терзаемый голодом, я брожу по окрестностям
города. Вначале держусь подальше от шоссе, довольствуюсь полевыми тропами,
потом, не устояв перед искушением, начинаю обследовать придорожные рвы в
надежде на то, что мне попадутся какие-нибудь остатки пищи, выброшенные из
проходящих автомобилей. Но, по-видимому, люди в этой стране либо не едят
во время движения, либо съедают все дочиста, потому что я нашел лишь
несколько бутылок из-под пива.
Когда этот бесконечный день все же подходит к концу и спускается
густой сумрак, я направляюсь к заранее облюбованной ферме, обхожу ее и
пролезаю сквозь ограду из колючей проволоки в фруктовый сад. Яблоки на
невысокой яблоне крупные и тяжелые, я сую их за пазуху, вздрагивая от
холодного прикосновения плодов. Пазуха сильно отяжелела, но я торопливо
рву плоды. Из темноты доносится собачий лай. Возможно, собака лает не на
меня, однако я не намерен проверять, на кого она лает, и снова пролезаю
сквозь колючую проволоку, прикрывая одной рукой вырез комбинезона, чтобы
не высыпались драгоценные плоды.
Не успев очутиться на поле, я пробую яблоки и убеждаюсь, что они
ужасно кислые и твердые, как дерево. Но пусть они будут во сто раз кислее,
это все же пища, это можно есть, и я грызу яблоки всю дорогу, а потом и в
бараке, словом, до тех пор, пока не начинаю чувствовать тяжесть в желудке.
Мне кажется, что я переел, но тем не менее насыщения не испытываю. "Все же
обманул голод", - успокаиваю себя и в ту же минуту чувствую, как мой
пищевод заполняет ужасная кислота, меня тошнит, и я выбегаю из барака.
Первую половину ночи я борюсь с отвратительным чувством тошноты, а
вторая половина проходит в борьбе с пробудившимся снова чувством голода.
Как только наступает рассвет, я иду к городу. Ноги у меня дрожат, и я ясно
понимаю, что еще два дня без еды я не выдержу.
В наиболее подходящий момент, то есть за несколько минут до начала
рабочего дня, я приближаюсь к намеченной цели. Передо мной то самое
мрачное складское помещение, унылый вид которого привлек внимание Грейс.
Рядом с ним находится отель "Кодан". Чтобы не идти мимо отеля, я захожу в
складской двор с противоположной стороны. Сторож сидит у своей каморки и
читает газету.
- Я слышал, будто вам нужны грузчики... - тихо говорю я, приближаясь
к нему.
Оторвавшись от газеты, тот, как и подобает сторожу, окидывает меня
внимательным взглядом.
- Документы у вас есть? - спрашивает бдительный страж.
- Есть.
- Тогда ступайте в канцелярию, там вас оформят. Вот сюда, сюда!
Прохожу по бетонной дорожке, на которую указал сторож, за угол
здания. Вход в канцелярию сразу же за углом, но я шествую мимо, по
направлению к порту. Документы... Как будто я мечу в директора... Мои
документы на дне канала. И слава богу, потому что ничего, кроме
неприятностей, мне от них ждать не приходится.
Иду вдоль причалов. То тут, то там появляются грузовики и
электрокары, а над туловищами торговых судов колдуют портовые краны. В
порту обычная деловая суета. Я думаю, что уже упустил возможность
включиться в эту суету, но вдруг вижу, что у входа в один из складов стоит
очередь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93