я буду частенько проезжать
по этой дороге, я буду заезжать в окрестные деревни, и если я еще раз
застану вас, занятых делом, которое мне может не понравиться, или если я
хотя бы услышу об этом, я разыщу вас и отрежу вам и правые, и левые руки,
а заодно и ноги. Поэтому считайте, что вам крупно повезло, что вы
оказались такими безмозглыми дураками и доставили мне немного
удовольствия, в котором я нуждался, ибо путешествие по этой жалкой дороге
заставляет меня изрядно скучать. А теперь - пошевеливайтесь!
И им пришлось пошевеливаться. Снова начался дождь, серая холодная
морось; ежась под этим дождем, они разделись догола и сбросили одежду в
реку.
- Говорил я тебе, что мне это не нравится, - шепнул Норли. - Это же
была твоя грандиозная идея - стать разбойниками. А ты еще говорил, что
быть выпоротым - это для тебя жуткое оскорбление! Как же ты это-то
переживешь?
- Доберемся до Риверсайда и украдем какую-нибудь одежду... -
прошептал в ответ Истен.
- Тихо ты! - перебил его Норли, и оба испуганно оглянулись на
молодого человека.
На губах его появилась тонкая улыбка.

Дорога уходила все дальше, по горам и по долинам, через леса и через
поля, в точности повторяя все повороты реки. Кевин вспоминал слова,
высеченные на каменном парапете на главном плацу академии: "Мужество.
Милосердие. Сила духа. Самоуважение. Благородство. Мудрость. Честь".
Затем он припомнил этих горе-разбойников. Да, похоже, он действовал в
соответствии с двумя, пожалуй, даже с тремя из этих принципов.
- Ах, эта никогда не кончающаяся битва со Злом! - саркастически
хмыкнул Кевин. - Самая большая опасность на дороге, похоже, вот-вот заснет
и брякнется на землю, да еще что-нибудь себе сломает...
Тем временем облака снова разошлись, уползли в холмы мокрыми
клочьями, и Кевин увидел в крутом горном кряже впереди широкий разрыв,
словно часть горной цепи была вырублена гигантским топором какого-нибудь
из богов. Река неслась через этот разрыв, прыгая с порога на порог, а
дорога, для которой река не оставила никакого пространства, принялась
взбираться наверх по вертикальной стене, чтобы высоко вверху отыскать
узкий уступ, по которому только и можно было пройти между отвесными
скалами и бурлящей рекой. Эти утесы означали конец скалистой горной
страны, которая вздымалась все выше и выше по направлению к северу,
укутанная туманной дымкой. Дорога шла через густой лес, который вскоре
сменился каменным распадком; все выше и выше, к самой высокой точке
перевала. Здесь неясно вырисовывающийся в тумане над тропой, огромный и
грубый гранитный блок заслонял буквально полнеба. Именно здесь Кевин
сделал остановку, чтобы дать коню передохнуть. "Как будто это ему на самом
деле необходимо", - подумал он лениво.
С левой стороны, под обрывом, виднелись вершины нескольких деревьев,
которым чудом удалось прилепиться к круче. Глубоко внизу бормотала река.
Глядя вперед с этого возвышенного места, Кевин увидел местность, снова
напомнившую ему о том, что где-то начинается лето. На западе его взгляду
открывалась уютная долина, по которой протекала блестящая под солнцем
река, а дальше вновь дыбились горы, опоясанные редкими облаками,
сверкающие своими снежными вершинами.
"Великая, иззубренная стена серого гранита, могучие горы Макааб,
напоминающие поднявшихся на дыбы драконов или ограду вокруг
преисподней..."
Эти строки неожиданно всплыли в памяти, их он прочел еще в академии,
в каком-то учебнике. Однако теперь он нашел, что те мрачные краски,
которые употребил дня описания этой горной страны автор тех забытых строк,
не совсем соответствуют тому, что теперь он видел перед собой, если это
действительно были прославленные горы Макааб. Внезапно его внимание
привлекло поведение коня. Он внезапно занервничал, поднял свою голову,
всхрапнул и настороженно уставился в одну точку, тревожно прядя ушами.
Острые скалы, громоздящиеся справа от дороги, внезапно стали похожими
на какое-то необычное, но правильное лицо. На естественном гранитном
основании были уложены гладкие обтесанные камни, которые образовывали
стену, выходящую прямо на дорогу. Целый ряд темных отверстий на верху ее
глядели на дорогу, словно злые и неподвижные глаза. Еще выше виднелась
полуразрушенная, искрошенная башня. Оглядывая эти заросшие руины, Кевин
нахмурился. Вокруг царила тревожная тишина, характерная для древних
развалин. Во многих местах стена выкрошилась и осыпалась, уступая напору
скрюченных древесных корней. Дикий виноград и мхи покрывали большинство
каменных блоков, подобно савану, а толстый слой гуано указывал, что теперь
в этих развалинах живут только птицы. Однако Кевин привычным движением
натянул на лук тетиву и подергал отсыревшую жилу. Дважды ему послышался
какой-то звук, донесшийся из глубины этого кладбища камней. Конечно, это
мог быть голос каменной куропатки, но конь Кевина продолжал подозрительно
шевелить ушами. Очевидно, он так не думал. Тогда Кевин положил стрелу на
тетиву лука, чтобы придать ей более удобное положение. Руины подчас
оказывались не настолько безлюдным местом, каким им следовало быть. Этому
Кевин научился в Северо-западном королевстве. И вообще он научился в тех
краях слишком многому.
Дорога огибала один из углов древней стены. За этим поворотом Кевин
обнаружил накренившуюся на бок нагруженную повозку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114