Посадив меня на плечо, он вышел из комнаты. Через Большую Комнату он меня пронес не останавливаясь, так что я не могла переброситься словом с остальными. Потом он вошел в Другую Комнату, где стояла Обезьянья Клетка, и закрыл за собой дверь. Несколько секунд он пытался потаскать передо мной кусок веревки.
— Бедняжка, — пробормотал он, — ясно, что за всю ее короткую жизнь с нею никто никогда не играл!
Еще раз я поднялась по наклонной ветке и осмотрела зарешеченное помещение. Это не всколыхнуло во мне никаких чувств, я знала, что у Тома было огромное количество Дам, и я — лишь одна из многих. Люди, знающие кошачью породу, всегда называют котов «Томами», а кошек «Дамами». Это не имеет ничего общего с родословной, а просто собирательное имя.
Одинокая ветка закачалась, сгибаясь под большой тяжестью. Пока я выжидала, Том спрыгнул с дерева и плюхнулся на землю. Взбираясь по стволу, он повторял это снова и снова. Зачарованная, я следила за ним. Потом мне стало ясно, что он делает утреннюю гимнастику! Лениво, так как у меня было более интересное занятие, я лежала на ветке и точила свои когти, пока они не начали блестеть, как лак на ногтях у мадам Дипломат. Утомившись, я крепко уснула в уютном тепле послеполуденного солнца.
Немного спустя, когда солнце уже не стояло прямо над головой, а отправилось дальше по небу, чтобы дать тепло другой части Франции, меня разбудил тихий, звучащий по-матерински голос. С трудом посмотрев в окно — оно было почти вне досягаемости, — я увидела старую черную кошку, которая много-много раз видела лето. Она явно располнела, и я, глядя, как она, сидя на выступе оконной рамы, моет уши, подумала, как хорошо было бы с ней поболтать.
— А! — сказала она. — Ты уже проснулась. Я надеюсь, тебе здесь понравилось. Мы гордимся тем, что у нас самое лучшее обслуживание во Франции. Хорошо ли ты поела?
—Да, спасибо, — ответила я, — за мной очень хорошо ухаживали. Вы мадам Владелица?
— Нет, — ответила она, — хотя многие думают, что это так. На мне лежит ответственная задача обучать Племенных Котов их обязанностям. Я проверяю их перед тем, как они идут в обращение. Это очень важная работа, требующая большой аккуратности.
Несколько минут мы сидели, занятые своими мыслями.
— Как вас зовут? — спросила я.
— Баттербол*, — ответила она. — Я всегда была очень толстой, и моя шубка всегда блестела, как смазанная маслом. Но это было, когда я была значительно моложе, — добавила она. —Теперь у меня множество разных задач, кроме ЭТОЙ, о которой я тебе уже говорила. Я также охраняю пищевые запасы, чтобы ни одна мышь не могла туда проникнуть.
*Butterball —масляный шар (англ.).
Она на минуту замолчала, представив себе все свои обязанности, а потом продолжала:
— Ты еще не пробовала нашу сырую конину? О, ты просто ОБЯЗАНА ее попробовать, пока ты еще от нас не уехала. Она просто восхитительна, самая лучшая конина, какую только можно купить. Я думаю, что мы ее получим на ужин, как раз несколько минут тому назад я видела, как Жорж — помощник, ты его знаешь — ее рубил. — Она сделала паузу, потом, удовлетворенная, продолжала: — Да, я УВЕРЕНА, что на ужин будет конина.
Мы сидели, задумавшись, и умывались. Потом мадам Баттербол сказала:
— Ну хорошо, мне пора идти. Я должна проследить, чтобы о тебе хорошо позаботились, — мне кажется, мой нос уже слышит Жоржа, несущего ужин!
Она спрыгнула с окна. В Большой Комнате позади меня я услышала крики и возгласы: «КОНИНА!», «Накормите сначала меня!», «Я проголодался, скорее, Жорж!».
Но Жорж не обратил на них никакого внимания. Вместо этого он прошел через Большую Комнату прямо ко мне и первой обслужил МЕНЯ!
— Тебе первой, Маленькая Кошечка, — сказал он. — Другие могут подождать. Ты самая спокойная, поэтому ты получишь первой.
Я в ответ замурлыкала, чтобы показать ему, что сполна оценила оказанное мне уважение. Он поставил передо мной большую порцию мяса. От него исходил чудесный запах. Я потерлась о его ноги и замурлыкала еще громче.
— Ты всего лишь Маленькая Кошечка, — сказал он. — Я тебе его порежу.
Он очень любезно порезал мясо на маленькие кусочки, а потом со словами: «Приятного аппетита, Кошка!» направился в большую комнату, чтобы уделить внимание другим.
Мясо было удивительное, сладкое на вкус и мягкое для зубов. Вскоре я уже сидела и умывалась. Скребущий звук заставил меня поднять голову, и я увидела за окном черную мордочку со сверкающими глазами.
— Правда хорошо? — сказала мадам Баттербол. — Что я тебе говорила? Мы используем самую лучшую конину, какую только можно достать. Хотя подожди: на завтрак будет РЫБА! Любимое блюдо, я всегда пробую его сама. О! Спокойной ночи! — Она повернулась и убежала.
Рыба? Сейчас я не могла думать о еде, я была полностью сыта. Это так отличалось от того, что я получала дома, — там мне давали объедки, которые оставались после людей, перемешанные с дурацкими соусами,которые часто обжигали мой язык. Здесь кошки вели настоящий французский образ жизни.
Солнце скрылось на западе, и стало быстро темнеть. Птицы засуетились, спеша по домам, старые вороны стали сзывать своих друзей, чтобы обсудить события дня. Вскоре сумерки сгустились, и появились летучие мыши, их кожаные крылья поскрипывали всякий раз, когда они, описав круг, поворачивались, преследуя ночных насекомых. Из-за высоких тополей пугливо выглянула оранжевая луна, как будто заколебавшись, стоит ли вторгаться в ночную тьму. Удовлетворенно вздохнув, я лениво запрыгнула в свой ящик и уснула.
Мне снился сон, и во сне всплыли все мои желания. Мне снилось, что кто-то меня ждет ради меня самой, ради общения со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70