В таких случаях я
обычно устраиваю им покупку вот таких картин.
Он указал на чрезвычайно плохое абстрактное полотно, висевшее над
кушеткой.
- Но если вы честно приобрели портрет Маллаки, вы могли бы
выставить его на аукцион, - намекнул я.
- Тогда другие заинтересовались бы, почему я не выставляю на
аукцион все остальное. Может быть, постоянство - пугало для мелких
умишек, но непостоянство имеет тенденцию привлекать внимание полицейских
компьютеров.
- Я даже не знаю, стоит ли вообще с вами разговаривать, - сказал я,
чувствуя неловкость от того, что покорен его обаянием, и что мои страхи
и опасения улетучились. - Вы воплощенная аморальность, распущенность и
бесчестье.
- Вы мне льстите, Леонардо, - небрежно заметил он. - Я всего лишь
человек, который пользуется подвернувшимся случаем, не более. Если уж на
то пошло, вы должны были бы мне посочувствовать - я работаю больше, чем
любой Хит за прошедшие пятьсот лет, изо всех сил стараясь восполнить
опустошенную семейную казну.
Он замолчал и, как мне показалось, впервые обвел взглядом то, что нас
окружало.
- Бог мой, какой ужасный вкус у оформителя! Голые стены были бы
лучше этого уродливого металлопокрытия! - он покачал головой. - Держу
пари, что в спальне они повесили фривольные гравюры.
- А что вы украли из музея? - спросил я.
- Всего одну работу, - сказал он, пожав плечами. - Подумать только,
что полиция так разъярилась из-за одной-единственной вещи!
- Смотря, какая вещь, - сказал я.
- Скульптура Мориты, - ответил он.
- Произведение Мориты! - воскликнул я.
Он кивнул, весьма довольный собой.
- Одно из самых модернистских.
- Но ведь полиция наверняка найдет его, обыскав ваш дом!
- Все зависит от того, какой дом они обыщут, - сказал Хит,
совершенно не выказывая озабоченности. - У меня их одиннадцать, все
оформлены на разные имена, и только три - на Шарлемане. Вы разрешите, я
себе еще налью?
Он встал и пошел к бару.
- Вы действительно не хотите со мной выпить?
- Нет.
- Как хотите, - он снова улыбнулся. - Но я забыл о хороших манерах.
Может быть, заказать для вас какой-нибудь национальный бъйорннский
напиток? В обслуживании предусмотрен приличный выбор.
- Спасибо, я не хочу пить.
В этот момент в дверь постучал носильщик.
- Войдите, - громко сказал Хит, и через мгновение дверь открылась.
- Поставьте все это в спальне, - приказал он, направив носильщика в
спальню, а когда тот вышел, дал ему чаевые.
- Спасибо, мистер Леонардо, - произнес носильщик. - Желаю приятно
провести время в Океане.
- Непременно, - ответил Хит и приказал двери закрыться.
- Но Леонардо - это я! - возмутился я.
- Верно, - согласился Хит. - Но алиби нужно мне.
- Зачем?
- Кто знает? День еще не кончился.
- Вы достойны всяческого порицания.
Он улыбнулся.
- Зато я обаятелен. Папаша Хит всегда утверждал: если нельзя
создать состояние, надо создать хотя бы иллюзию такового - а для этого,
конечно, требуется обаяние.
- У Малькольма Аберкромби есть состояние, но он, наверное, самый
необаятельный человек из тех, кого я знаю, - сказал я.
- Аберкромби? Это тот, которому нужен портрет Черной Леди, если я
не ошибаюсь?
- Да.
- Зачем он ему? Ужасное произведение. Мне было почти стыдно
предлагать его Тай Чонг, но у моих кредиторов дорогие вкусы, и на этой
неделе мне непременно нужно было сделать хоть немного денег.
- Он собирает ее портреты.
- Я не знал, что она позировала другим художникам.
- Она не позировала и для портрета, который вы предлагаете, -
сказал я. - Она умерла более шести тысяч лет назад.
- Ерунда, - фыркнул он. - Она была любовницей Маллаки. Насколько
мне известно, она и сейчас его любовница.
- Наверно, вы ошибаетесь, - сказал я. - Я видел ее фотографию, тех
времен, когда человечество еще не покидало Землю.
Он покачал головой.
- Может быть, вы видели кого-нибудь похожего на нее.
- Я не мог ошибиться. Я видел доказательства.
- А я не думаю, чтобы ошибался Маллаки, - ответил Хит. - В конце
концов, он писал с нее.
- Интересно, удастся ли мне поговорить с этим Маллаки, - сказал я.
- Не вижу причин, почему бы нет, - откликнулся Хит. - Конечно, его
придется разыскивать. Он живет не на Шарлемане.
- Я был бы очень благодарен.
- Подумаю, что можно сделать, - сказал Хит. - Между прочим, сколько
портретов Черной Леди у Аберкромби?
- Двадцать семь.
По лицу Хита скользнуло хищное выражение.
- Среди них есть работы знаменитых художников?
- Зачем вы хотите это знать? - спросил я.
Он обезоруживающе улыбнулся.
- Я просто поддерживаю наш разговор. Хотя может быть, вы
предпочитаете сидеть молча до самого вечера?
- Вы признались, что вы - музейный вор, - ответил я. - И я не знаю,
могу ли я ответить на ваш вопрос.
- Вы оскорбляете меня в лучших чувствах, Леонардо.
- Очень жаль, если так.
- Я очень ранимый человек.
- Не сомневаюсь, - ответил я.
- И тем не менее не хотите ничего сказать мне о коллекции
Аберкромби?
- Прежде чем ответить, мне потребуется этическое наставление от
Дома Крстхъонн.
- Крстхъонн? - повторил он. - Раньше вы назвали другое слово.
- Крстхъонн - это мой дом. Ранее я говорил о Доме Илстхни.
- Действительно, - вспомнил он. - Они ювелиры, а вы искусствоведы.
Он помолчал.
- Скажите мне кое-что, Леонардо.
- Если смогу.
- Почему вы так отличаетесь от тех ювелиров? Вы же, в конце концов,
одной расы.
- Физически мы так же похожи друг на друга, как и люди, - ответил
я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82