- Может быть, у вас одно строение, но вы оранжевый с фиолетовым, и
у вас по всему телу широкие полосы. Другие бъйорнны были зеленые с
черным, с кругами.
- Люди бывают разных цветов, и все-таки все вы - люди. Наш Узор и
цвет определяют, в какой Дом из тридцати одного мы войдем, но все мы -
бъйорнны.
- Вы хотите сказать, что привязаны к профессии в зависимости от
узоров, с которыми рождаетесь?
- А разве вы, по собственному признанию, не были вынуждены заняться
своей аморальной профессией, неудачно родившись?
- Туше, - он усмехнулся и помедлил. - Но все же, если бы родители
не промотали мое наследство, передо мной открылся бы широкий выбор. А
перед вами, очевидно, нет.
- Вы говорите так, словно это ограничение; уверяю вас, что на самом
деле это не так. В каждой профессии множество занятий и дисциплин, с ней
связанных.
- Но вы должны работать именно в этой профессии, - настаивал он.
- Мы становимся частью Дома, - сказал я. - В этом разница.
- Я ее не вижу.
- В отличие от вас, мы происходим от стадных животных, поэтому в
нас преобладает инстинкт стада, мы должны чувствовать себя частью семьи.
Величайшая трагедия, которая может обрушиться на бъйорнна - родиться с
Узором, который не соответствует Узорам тридцати одного Дома.
- И часто такое случается? - спросил Хит.
- Может быть, один раз на две тысячи, - ответил я. - Такой ребенок
изгоняется и почти сразу умирает.
- По-моему, это варварство.
- Напротив. Раса стремится сохранить генетическую чистоту, а
допустить в общество без-Узорного означает накликать беду.
- Сколько же поколений у вас существует инбридинг? - спросил он.
- Вы все еще не понимаете, - сказал я. - Спаривание часто
происходит между членами разных Домов, именно для того, чтобы избежать
нежелательных последствий интенсивного узкородственного размножения. Я
так появился. Моя мать была из Дома Крилкен, а отец, чью модель я ношу -
из Дома Крстхъонн.
- Значит, вас воспитывал он?
- Меня воспитала Мать Узора.
- Я совсем запутался, - сказал Хит. - Мне казалось, что у вашей
мамы была другая модель.
- Правильно, другая. Меня передали матриарху Дома Крстхъонн - моей
Матери Узора, и ее обязанностью было проследить, чтобы обо мне
заботились и воспитывали в духе и традициях Дома Крстхъонн.
- А ваш отец?
- Что отец?
- Он имел к этому какое-нибудь отношение?
- Я никогда его не видел. Он покинул Бенитар II еще до того, как я
родился.
- Почему? Он нарушил закон, или им не понравился его выбор жены?
- Ни то, ни другое, - объяснил я. - Общество бъйорннов
матриархально. Мужчины появляются и исчезают; женщины Дома - источник
силы и стабильности. Поэтому все мужчины по достижении совершеннолетия
покидают Дом, и обычно планету тоже, чтобы не вносить раскол в
упорядоченную жизнь Дома.
- Судя по вашим словам, они, наверное, скучают по жизни в родимом
стаде.
- Отчаянно.
- Они когда-нибудь возвращаются?
- Только для размножения, или чтоб получить дальнейшие наставления
Дома, - я посмотрел прямо в глаза Хиту. - Путешествуя по галактике,
подвергаешься стольким разлагающим влияниям, что время от времени надо
возвращаться домой и очищаться в нравственных императивах бъйорннов.
Слушая меня, Хит, похоже, забавлялся.
- По-моему, меня только что оскорбили.
- Если так, нижайше приношу извинения.
- Снисходительно принимаю. Не хотите ли вернуться к разговору об
Аберкромби и его коллекции?
- Из этических соображений - не могу.
- Этика может быть такой занудной! - ехидно заметил он. - Наверное,
для бъйорнна особенно.
- Я вырос в очень гармоничном и добропорядочном обществе, - ответил
я. - Несомненно, мой рассказ был недостаточно точным.
- Вряд ли. У меня создалось определенное впечатление, что оно
подавляет некоторые проявления личной инициативы.
- Личность - ничто. Дом - все.
- Вы действительно верите этой чепухе? - спросил он.
- Абсолютно.
- Ну, через пару недель со мной у вас появится более практический
взгляд на вещи.
- Мы не пробудем вместе так долго.
- Еще как пробудем, - беспечно ответил он. - Вам надо посмотреть
картину, потом вы хотели встретиться с Маллаки. Это уже четыре или пять
дней.
- Но вы сказали две недели, - уточнил я.
- Сказал.
- На что уйдет остальное время?
- О, я уверен, мы что-нибудь придумаем, - доверительно произнес он,
и почему-то я понял, что услышу еще не один вопрос о Малькольме
Аберкромби и его коллекции.
9
Наступил вечер, а я все еще не составил мнения о Валентине Хите. Он был
человеком интересным, с ним было весело, он обращался ко мне вежливо и с
уважением, но если ему верить (а я не видел причин сомневаться в его
словах), он был совершенно аморальным преступником, который в настоящее
время скрывает украденные произведения искусства, и без сомнения,
вскорости продаст некоторые из них ничего не подозревающей Тай Чонг. Еще
прежде, чем мы спустились на первый этаж отеля "Эксцельсиор", я решил
задержаться в его обществе ровно столько, сколько понадобится на
приобретение картины Маллаки, а затем как можно быстрее вернуться на
Дальний Лондон.
- Мы наймем автомобиль, или вы предпочитаете какой-нибудь местный
общественный транспорт? - спросил я, когда мы подошли к парадной двери.
- Общественный транспорт? - переспросил он с насмешливой гримасой.
- Толкаться среди пролетариев, которые дышат вам в лицо чесноком и
дымом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82