Сейчас тут обитают пара-тройка видов насекомых и птиц, несколько мелких грызунов и, конечно, создания, что посещают наш лагерь по ночам.Наша коллекция пополняется медленно. Мне доставляет удовольствие наблюдать за своими компаньонами, выполняющими различные задания, так как они для меня во многом столь же загадочны, сколь для них — мои методы.Например, нашему Экзобиологу нужно всего лишь провести усиком по объекту, чтобы сказать, был ли он когда-то живой материей. Историк, окруженный своим оборудованием, может с точностью до десятилетия назвать дату происхождения любого предмета, углеродного или нет. Даже Морити прекрасен и изумителен, когда он мягко извлекает артефакты из пласта, в котором они так долго пролежали.И я радуюсь тому, что был выбран для участия в этой миссии. *** Мы здесь находимся уже два лунных цикла, и работа продвигается медленно. Нижние слои были полностью исследованы много эпох назад (я проникся таким интересом к культуре Человека, что чуть не употребил слово разграблены вместо исследованы, настолько злит меня отсутствие артефактов), а в верхних по неизвестным пока причинам почти ничего нет.Большинство из нас результатами раскопок удовлетворены, и Беллидор находится в неплохом настроении. Он говорит, что пять найденных нами совершенно целых артефактов можно считать безоговорочным успехом.Все остальные без устали работали с момента нашего прибытия сюда. И вот теперь мне настало время выполнить свою, особую задачу. Я очень возбужден. Я знаю, что мои открытия не станут более важными, чем находки остальных, но когда мы сложим все вместе, то сможем наконец понять, что же все-таки сделало Человека тем, чем он стал. *** — Ты… — спросил первый из Близнецов Звездная Пыль.— готов? — закончил второй.Я ответил, что готов. В этот момент я действительно был весь внимание.— Можем ли мы…— посмотреть? — спросили они.— Если вы не находите это неприятным, — ответил я.— Мы…— ученые, — сказали они. — Немного найдется такого…— что мы не сможем воспринять…— объективно.Я направился к столу, на котором лежал артефакт. Он представлял собой камень, или по крайней мере я воспринимал его как камень своими внешними органами чувств. Предмет был треугольным, и на его краях были видны следы обработки.— Сколько ему лет? — спросил я.— Три миллиона…— пятьсот шестьдесят одна тысяча…— восемьсот двадцать лет, — ответили Близнецы Звездная Пыль.— Ясно, — сказал я.— Это…— самая древняя…— из наших находок.Готовясь, я долго и пристально смотрел на предмет. Затем я медленно, аккуратно, изменил структуру своего тела и позволил ему окутать камень, поглотить этот артефакт и впитать его историю. Слившись с камнем, я почувствовал восхитительное тепло. Мои внешние органы чувств были отключены, и я вдруг испытал необычайное волнение в предчувствии открытия. Я стал с камнем единым целым, но тем уголком сознания, что оставался в стороне, я вдруг заметил неясный зловещий свет только что поднявшейся над горизонтом луны. *** Энкатаи проснулась сразу после рассвета и уставилась на находящуюся высоко в небе луну. В течение последних недель она все так же выглядела чересчур большой для того, чтобы висеть в небе, казалось, она в любой момент может рухнуть на землю. Кошмарный сон был таким реальным, что Энкатаи даже попыталась представить себе успокаивающую картину разбросанных по серебряному небу ее мира пяти маленьких лун, совсем не таящих угрозы. Но ей лишь на мгновение удалось удержать видение в своем воображении, а затем оно исчезло, уступив место реальности нависающего над ней гигантского спутника.К Энкатаи подошел ее приятель.— Опять сон? — спросил он.— Тот же, что и в прошлый раз, — с неохотой ответила она. — Луна видна даже днем, а мы только начали спускаться…Он посмотрел на подругу с симпатией и предложил еду. Она с благодарностью приняла ее и стала рассматривать степь.— Еще два дня, — вздохнула она, — и мы сможем покинуть это ужасное место.— Этот мир не так ужасен, — возразил Бокату. — У него немало хороших сторон.— Мы теряем здесь время, — ответила она. — Он не подходит для колонизации.— Да, не подходит, — согласился он. — В здешней почве не смогут созреть наши урожаи, к тому же возникнут проблемы с водой. Но мы многому научились, и это поможет нам выбрать подходящий мир.— Почти все это мы узнали в первую неделю нашего пребывания здесь, — сказала Энкатаи. — Все остальное время можно считать потерянным.— Корабль должен исследовать и другие миры. Они не могли предположить, что мы сможем провести все анализы так быстро.Холодный утренний воздух заставил ее вздрогнуть.— Я ненавижу это место.— Когда-нибудь оно станет замечательным миром, — сказал Бокату. — Нужно только дождаться эволюции коричневых обезьян.В этот момент неподалеку от них появился громадный бабуин, не менее 350 фунтов весом, мускулистый, с лохматой грудью и дерзкими любопытными глазами.Даже на четвереньках он представлял собой весьма внушительную фигуру, в добрых два раза превосходя размерами больших пятнистых кошек.— Мы не можем использовать этот мир, — продолжил Бокату, — но когда-нибудь его потомки завоюют эту планету.— Они кажутся такими мирными, — заметила Энкатаи.— Они на самом деле мирные, — согласился Бокату, бросая бабуину кусочек пищи. Обезьяна ринулась вперед и схватила подачку. Понюхала ее, казалось, размышляя, стоит ли пробовать на вкус, но наконец, после минутного колебания, положила еду в рот. — Но они покорят эту планету. Гигантские травоядные слишком много времени тратят на еду, а хищники большую часть времени спят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21