Нет, я ставлю на коричневых обезьян. Они — сильные и умные животные. У них уже развиты большие пальцы, они испытывают сильное чувство общности, и даже большая кошка дважды подумает, прежде чем напасть на кого-то из них. У этих животных фактически нет природных врагов. — Бокату кивнул головой, соглашаясь с самим собой. — Да, когда придет время, именно они будут править этим миром.— Нет врагов? — спросила Энкатаи.— Ну, я думаю, время от времени кто-то из них становится жертвой больших кошек, но даже эти кошки не нападают, когда они вместе. — Он посмотрел на бабуина. — Этот парень достаточно силен чтобы справиться с любой кошкой — кроме, может быть, самой здоровенной.— Тогда что ты думаешь о том, что мы нашли на дне ущелья? — упорствовала она.— Размеры обезьян сказываются на их ловкости. Естественно, некоторые из них случайно падают с обрывов и гибнут.— Случайно? — повторила она. — Я нашла семь черепов, и все были разбиты, как от сильного удара.— Сила удара при падении, — пожал плечами Бокату. — Ты же не думаешь, что перед тем, как их убить, гигантские кошки выпустили им мозги?— Не думаю, что это сделали кошки, — возразила она.— Тогда кто же?— Маленькие бесхвостые обезьянки, которые живут в ущелье.Бокату не отказал себе в удовольствии снисходительно улыбнуться:— А ты присматривалась к ним? — спросил он. — Они ведь раза в четыре меньше коричневых обезьян.— Да, я наблюдала за ними, — ответила Энкатаи. — И у них тоже развиты большие пальцы.— Одних пальцев недостаточно, — сказал Бокату.— Они живут «в тени» коричневых обезьян, и они все еще существуют. — произнесла она. — Этого достаточно.— Коричневые обезьяны питаются фруктами и листвой. Почему их должны беспокоить бесхвостые обезьянки?— Большие обезьяны не просто беспокоятся о маленьких, — сказала Энкатаи. — Они их избегают. Вряд ли это похоже на будущих хозяев мира.Бокату покачал головой.— По всему выходит, что бесхвостые обезьянки находятся в эволюционном тупике. Они слишком малы, чтобы охотиться, и слишком велики, чтобы питаться тем, что они могут отыскать в ущелье. И слишком слабы, чтобы спорить с коричневыми обезьянами за лучшую территорию. Я считаю, что они просто являются более ранним и примитивным видом, удел которого — скорое вымирание.— Возможно, — сказала Энкатаи.— Ты не согласна?— Если еще кое-что…— Что же?Энкатаи пожала плечами:— Я не знаю. Они меня тревожат. В их глазах есть что-то такое… Мне кажется, это какая-то недоброжелательность.— У тебя разыгралось воображение, — сказал Бокату.— Возможно, — снова ответила Энкатаи.— Мне нужно составить сегодняшний отчет, — произнес Бокату. — Но завтра я тебе все докажу. *** На следующее утро Бокату проснулся с рассветом. Пока Энкатаи совершала свои молитвы, он приготовил ей завтрак. Затем, когда она ела, сделал завтрак себе.— А теперь, — заявил он, — мы спустимся в ущелье и поймаем одну из бесхвостых обезьян.— Зачем?— Чтобы доказать тебе, как легко это сделать. Я возьму ее с собой в качестве домашнего животного. Или мы принесем ее в жертву нашей лаборатории и побольше узнаем об ее жизненных процессах.— Я не хочу домашних животных, и нам не разрешено никого убивать.— Как скажешь, — сказал Бокату. — Тогда мы ее отпустим.— Зачем же тогда ее ловить?— Чтобы показать тебе, что они не разумны. Если они настолько умны, как ты думаешь, мы не сможем поймать ни одной, — он помог ей встать. — Начнем.— Это глупо, — протестовала она. — После полудня прибудет корабль.Почему бы нам не подождать его?— Мы вернемся вовремя, — уверенно ответил он. — Ну сколько это может занять?Она посмотрела в ясное голубое небо, словно пытаясь заставить корабль появиться прямо сейчас. Луна, огромная белая луна по прежнему висела в небе низко над горизонтом. Наконец, Энкатаи повернулась к своему товарищу.— Ладно, я пойду с тобой, но только если ты пообещаешь мне, что будешь просто наблюдать за ними, и не станешь пытаться поймать одну.— Значит, ты согласна, что я прав?— То, что я скажу, ситуации не изменит. Я надеюсь, что ты прав, потому что бесхвостые обезьяны пугают меня. Но я не знаю наверняка, прав ты или нет — и ты тоже не знаешь.Бокату долго и пристально смотрел на нее.— Согласен, — сказал он наконец.— Ты согласен с тем, что не знаешь этого наверняка?— Я согласен не пытаться их ловить, — сказал он. — Пошли.Они добрались до края ущелья и стали спускаться по крутой насыпи, держась конечностями за деревья и другие растения. Внезапно до них донесся громкий пронзительный крик.— Что это? — спросил Бокату.— Они нас заметили, — ответила Энкатаи.— Почему ты так думаешь?— Этот крик я каждый раз слышала во сне — и луна всегда бывала такой же, как сейчас.— Странно, — Бокату задумался. — Я много раз слышал такие крики раньше, но сейчас он намного громче, чем обычно.— Может быть, их просто больше.— Или, возможно, они напуганы, — сказал он и быстро огляделся. — А вот и причина, — продолжил Бокату, указывая. — У нас появилась компания.Она подняла глаза и увидела огромного бабуина, превосходившего размерами всех, которых она видела прежде. Бабуин был примерно в пятидесяти футах и направлялся к ним. Когда их глаза встретились, обезьяна зарычала и отвела взгляд, перестав приближаться, но и не сделав попытки отойти.Они продолжали спускаться, и во время привалов рядом, в привычных пятидесяти футах от них, каждый раз оказывался бабуин.— Разве похоже на то, что он тебя боится? — спросил Бокату. — Если бы эти хилые маленькие создания могли причинить ему вред, разве он пошел бы за нами в ущелье?— Граница между смелостью и глупостью тонка, а еще тоньше граница между уверенностью и самоуверенностью, — ответила Энкатаи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21