Он — это я, и я не могу подвести его.— Я понимаю.— Я же говорил тебе: ты слишком все упрощаешь. — Найтхаук печально улыбнулся. — Если я не доставлю тебя к отцу, мне не заплатят… если мне не заплатят, мой оригинал, настоящий Вдоводел, тот, что дал мне свое тело и свои воспоминания, чтобы я смог обеспечить его дальнейшее пребывание в клинике, умрет. Я не могу этого допустить.— Значит, какие бы чувства ты ко мне ни испытывал, ты попытаешься вернуть меня на Перикл V?— Попытаться — неуместное слово. Если я решу вернуть тебя, так оно и будет.— Но добровольно я не подчинюсь.— К борьбе я привык.— Даже Вдоводел может умереть.— Но шансов выжить у него больше. Доказательство тому — настоящий Вдоводел.— Тогда давай определим очередность. Ты хочешь поесть, почитать хорошую книжку, а уж потом увозить меня?— Всему есть альтернатива. Я подумал, что мы могли бы рассмотреть некоторые варианты.— Я готова. Что ты предлагаешь?— Твой отец действительно при деньгах?— Не поняла.— Ты говорила, что в сейфе у него десять миллионов кредиток. Это догадка или ты точно знаешь, что деньги там?— А что?— Десяти миллионов хватит, чтобы оплатить пребывание настоящего Найтхаука в клинике и мое лечение.— Деньги там, и даже больше, чем десять миллионов, — твердо заявила Кассандра.— Если я помогу тебе свергнуть отца, я бы хотел получить их как вознаграждение за услуги.— Но ты же сказал, что Перикл V неприступен. Что меняет мое согласие заплатить тебе?— Я сказал, что миллион человек не смогут свергнуть губернатора. Но я не говорил, что нет других способов добиться желаемого.— Например?— Проще всего выманить его сюда и убить. — Найтхаук глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул. — Если не получится, придется идти более сложным путем.— Каким же?— Моя команда отправится на Перикл V. Я подбирал их, чтобы убить одного человека. В принципе ничего не изменилось. Только теперь этот человек — Кассий Хилл, а не Ибн-бен-Халид.Кассандра долго смотрела на него.— Меня восхищает твоя самоуверенность.— Товар у меня штучный. Я лично подбирал каждого. Внешне они, возможно, не производят особого впечатления и не очень ладят друг с другом, но свое дело знают прекрасно. — Он доел последний кусочек мяса, отодвинул тарелку. — Конечно, лучше бы разобраться с Кассием Хиллом здесь. Он же не притащит с собой всю армию.— Но как это сделать?— Возможно, особых усилий прилагать не придется. В конце концов у меня есть то, что ему нужно.— Что же?— Ты. Глава 20
Кассандра оторвалась от книги.— Ты уже вернулся?— Смотреть тут особо не на что. А вот у тебя есть книги, которые я мог бы почитать.Девушка положила книгу на столик, пристально посмотрела на него.— У меня также есть армия, которую ты мог бы использовать.Найтхаук покачал головой.— Слишком уж она неорганизованная. И малочисленная. Повторяю еще раз, нельзя штурмовать хорошо укрепленную крепость с толпой оборванцев. У твоего отца в этой армии сотни, если не тысячи шпионов, и они сообщат ему о каждом отданном тобой приказе. Есть и другая проблема.— Какая же?— Только Голубые Глазки, Джори и еще десяток самых доверенных лиц знают, что ты — Кассандра Хилл. Когда об этом станет известно всем, за твою жизнь не дадут и десятка кредиток. По крайней мере половина твоих сторонников решит, что Ибн-бен-Халид специально придуман губернатором Перикла V, чтобы облегчить поиск неверных.— Я им все объясню.— Ты же в Пограничье. Будешь встречаться с каждым по отдельности?— Ты не прав. Это мои люди. Они преданы моему делу.— Будем надеяться, что нам не придется выяснять, так ли это. Гораздо лучше держать их в неведении.— Так когда же ты перейдешь от слов к делу?— Еще рано.На лице девушки отразилось раздражение.— Кассий Хилл не станет слабее, знаешь ли.— Знаю. Но я пробыл в Пограничье слишком мало времени. Если я так легко и быстро найду Кассандру Хилл и Ибн-бен-Халида, он заподозрит неладное.— С чего ты взял? Ты же совсем не знаешь его.— Я знаю, что он подозревает всех и каждого. И это неудивительно, врагов у него хватает.Кассандра кивнула.— Хватает с лихвой.Найтхаук подошел к полкам с книгами. Просмотрел титулы, вытащил парочку, пролистал, поставил на место.— Слишком много беллетристики, — вынес он вердикт.— И что же?— Ты хочешь быть лидером. Вот и читаешь книги о политиках и лидерстве. Пусть даже Макиавелли. Девяносто процентов твоей библиотеки — беллетристика, — он пренебрежительно фыркнул. — Мусор.— Из этих книг можно много узнать о людях.— Они полны лжи.— Сюжеты — ложь, но все остальное — правда. Во всяком случае, у хороших писателей.— Ты хочешь быть лидером, — повторил Найтхаук. — Как может выдуманная история о людях, которых никогда не существовало, научить тебя разбираться в мыслях и поступках настоящих людей?— Как это странно.— Что?— Мне казалось, что именно ты, хладнокровный киллер, должен искать прибежище в беллетристике.— Я? Почему?— Книги — альтернатива ужасам и жестокости твоего занятия.— Я всегда действовал на стороне закона, — ответил Найтхаук. — Преступником не был.— И что сие означает?— Я не видел ничего ужасного в своей работе. Я воздавал нарушителям закона по справедливости. И иной раз не без удовольствия.— Убийство доставляло тебе удовольствие?— Я думаю, те же чувства испытаешь и ты, увидев труп своего отца.— Тут дело другое. Личное.— Уж не хочешь ли ты сказать, что собрала целую армию, чтобы разрешить семейную ссору? — полюбопытствовал Найтхаук.— Нет, разумеется, нет. Все они унижены и оскорблены Кассием Хиллом.— А ты — рупор.— В определенном смысле.— Тогда я, в определенном смысле, выступаю от имени всех тех, кого ограбили или убили люди, за головы которых назначено вознаграждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61