— Так что же ты высматривал, когда тебя поймали?— Я не волен говорить.— Не могу представить, как мы сможем пытать тебя? — сказал Крастон.— Я тоже не представляю, — кивнул Тармен.— Когда последний раз ты что-то ел или пил?— В прошлом месяце, — ответил Тармен еще более печально.— Я уверен, что мы не можем морить тебя голодом, чтобы ты сказал нам то, что хочешь держать в секрете, ведь так? — риторически спросил Крастон.— Я очень сомневаюсь в этом, — ответил Тармен.— Как чувствует себя Гарет? — спросил Крастон, не найдя сказать ничего лучшего.— Не очень хорошо. Несколько недель назад он простыл и теперь болеет.— Умрет ли он от этого?— Нет.— Я нахожу наш разговор бесплодным и бесполезным, Тармен. Ты этого не чувствуешь?— Мне все равно.— Думаю, тебя эта беседа все же заинтересует, — сказал Крастон. — Если я решу, что ты не представляешь ценности, я, возможно, позволю тебя убить.— Любое другое действие было бы совершенно нелогично, — угрюмо согласился Тармен.— А мысль о смерти не расшевелит тебя?— Нет. Мне очень интересно, каковы будут ощущения, когда сознание покинет мое тело.— Это случается каждый раз, когда ты засыпаешь, — сказал Крастон. — Или ты даже не спишь?— Нет, я никогда не сплю.— Ты никогда не спишь, ничего не ешь, ты не чувствуешь боли. Разве ты не конечный результат программы Гарета Кола?— Нет. Хотя он никогда не говорил мне об этом, я уверен, что я — его неудача.— И это не вызывает у тебя желания покончить с собой?— А почему должно вызывать? Ошибка колдовства, а не моя. Разве ты не чувствуешь себя ошибкой Природы, потому что слеп?— Забавная точка зрения, — сказал Крастон. — Расскажи, Джошуа, как ты поймал нашего друга?— Он неподвижно стоял, когда мы набросились на него, и не делал попыток удрать от нас, когда мы заковывали его в цепи, — ответил Джошуа.— Насколько ты силен, Тармен? — спросил Крастон. — Ты можешь разорвать цепи?— Не совсем, — признался Тармен. — Я уже пытался.— Ладно. Кажется, совершенно очевидно, что ты хотел, чтобы тебя поймали… или Гарет хотел, чтобы мы поймали тебя. Не уверен, что ты захочешь сказать мне, почему?— Я никогда не был в городе Норманов. Мне стало любопытно, и я позволил, чтобы меня привели сюда.— Боюсь, тебе надо придумать ответ получше, чем этот, — сказал Крастон.— Боюсь, что другого ответа нет, — уныло ответил Тармен.— Скажи мне, Тармен… ты меня видишь? — спросил слепой Барон.— Нет.— Это расстраивает тебя?— Немного, — ответил Тармен. — Мне хотелось бы видеть своего инквизитора.— Как бы тебе понравилось провести остаток жизни в темноте, без пищи, без воды и без компании?— Не думаю, чтобы мне это понравилось.— А это как раз то, что я собираюсь сделать с тобой, если ты не станешь с большей готовностью отвечать на мои вопросы.— Может быть, может быть, — печально сказал Тармен.Крастон почувствовал, как его характер начинает проступать сквозь холодную маску, которую он надел для встречи с незнакомцем. Барон глубоко вздохнул, задержал вздох, закрыв глаза, и попытался очистить разум, потом, когда это ему удалось, наклонился вперед.— Мы попробуем снова, — объявил он двум тюремщикам, находящимся в комнате. — Почему ты, Урод, оказался на этой стороне реки? Зачем ты удрал из Метро?— Что такое Метро? — вежливо поинтересовался Тармен.— Туннели, черт возьми! — взвыл Крастон. — Зачем ты покинул их?— Я же сказал: высматривал кое-что.— И что же?— Мне запрещено говорить это Норманам, — спокойно сказал Тармен.— Запрещено? Кем?— Гаретом, конечно. Кто еще может запретить мне говорить, если я хочу?— Правда, — сказал Крастон. — Почему Гарет не хочет, чтобы я узнал, что ты высматривал?— Я не волен говорить.— Ага! — воскликнул слепой Барон. — Но это означает, что Гарет или знает то, что ты видишь, или может тебе доверять. С другой стороны, он ведь может не узнать о том, что ты скажешь мне, не так ли?— Твои рассуждения совершенно логичны, — согласился Тармен. — Одно из них, фактически, совершенно верное.— Я вычислил, что он послал тебя, — сказал Крастон. — Кажется слишком ненормальным, чтобы ты оставил Метро по собственной инициативе, — продолжал Барон, одновременно барабаня пальцами по ручке своего деревянного кресла. — Гарет послал тебя, это совершенно ясно. Но что он хотел высмотреть?— Боюсь, этого я вам не скажу, — заметил Тармен.— Но ты не сможешь помешать мне воспользоваться дедуктивным методом, не так ли? — спросил Крастон с холодной улыбкой. — Кол не использует ничего, кроме своего разума, Тармен. Кроме него, Колдуна больше ничего не интересует. Более того, я прибавлю, что ты выглядишь очень похожим на одну тварь, которую я знал… на Донахью.— Это не так, — сказал Тармен. — Я скажу тебе, я высматривал…— Я знаю, что ты скажешь мне! — фыркнул Крастон. — И я тоже знаю, что ты высматривал. А когда ты не смог найти Рыжебородого, ты пришел сюда или, скорее, позволил, чтобы тебя забрали сюда, чтобы узнать, не тут ли Донахью… И у меня нет сомнений в том, что Гарет Кол сейчас слышит наш разговор… Он знает, что Донахью тут нет… Ты высматривал Рыжебородого, не так ли?— Да, — согласился Тармен.— Значит, ты можешь разорвать эти цепи, когда пожелаешь?— Точно, — сказал Тармен, напрягая свои огромные мускулы. Цепи затрещали и, лопнув, упали на пол.— Теперь, когда ты выполнил свое задание, ты должен убить меня и, выйдя отсюда, вернуться в Метро.— Я верю, что вы оценили ситуацию совершенно верно, — сказал Тармен, направляясь к Барону.— Джошуа! — завопил Крастон. — Закрой дверь!Чуть позже он услышал, как хлопнула дверь, и тогда, поднявшись со стула, обнажил меч.— Ты не можешь видеть в темноте, — сказал Барон, передразнивая Урода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51