Впрочем, рисунок горизонта вокруг него постепенно менялся, словно отражая
прихоти следующих друг за другом миражей. Там, где охотник ожидал увидеть
море, вырастала молочная стена скалы; заросли камыша, замеченные им точно
на юге, неожиданно исчезали, и вместо них там оказывались длинные островки
мертвых водорослей. Он содрогнулся перед могуществом этой магии озер и
болот, почувствовав, что его понемногу охватывает великий ужас болотных
пространств.
Центральный холм заметно приблизился; узкая полоска охристого песка
соединяла его с оставшейся позади пройденной частью пути. Этот черный,
словно из сажи, бугор олицетворял для охотника безопасность и отдых.
Добравшись до вершины холма, он будет возвышаться над этой бесчеловечной
землей; он сможет изучить пути отступления к покинутой им суше; находясь
там, он заполучит все секреты Фенна. На болотах трудно оценить расстояние
на глаз, и когда Вейбридж прошел половину песчаной полоски, ему показалось,
что он ничуть не приблизился к цели.
Тампест уже некоторое время плелся рядом с ним, и в поведении пса ничем
не проявлялось его обычное на охоте радостное возбуждение. Время от времени
хозяин замечал, как пес бросал на него беглый взгляд красных задумчивых
глаз. Неожиданно собака остановилась, поймала носом струйку ветерка и
заскулила. После этого Тампест несколько раз хлестнул себя хвостом по
дрожащим бокам.
- Эй, Тампест, - бросил хозяин, - что это значит? Пойнтер пристально
посмотрел на него и съежился.
- Что такое, никак ты боишься? - удивленно спросил Вейбридж. В этот
момент из сердца болотистой равнины до него долетели странные звуки.
Это была словно смесь двух совершенно разных шумов: приглушенного треска
раздираемой плотной бумаги и острого скрежета напильника, вгрызающегося в
металл.
Охотник не смог отыскать в своей памяти ничего похожего, хотя звуки
отдаленно походили на пронзительный скрип некоторых крупных птиц - таких,
например, как стервятники, - раздирающих на части добычу.
- Там... - начал Вейбридж, но тут же замолчал. Его охватило предчувствие
несчастья - пойнтера уже не было рядом с ним.
Охотник резко повернулся на каблуках и... невыразимая печаль охватила
его: вдали, уже приближаясь к повороту песчаной дорожки, к горизонту
стремительно мчалось светлое пятно, испещренное огненными языками...
Тампест дезертировал. Тампест предал его...
- Вот я и остался один, - пробормотал Вейбридж, - причем наверняка лицом
к лицу с чем-то страшным, иначе Тампест не стал бы спасаться бегством.
Что-то мелькнуло между небом и водой, бросив на мгновение беглую тень на
холм.
Охотник увидел двойное красное лезвие мощно распахнутых крыльев, что-то
вроде изуродованной лапы, вонзающей в воздух кривые когти. Страшный скрежет
ржавых дверных петель штопором впился ему в уши.
Это был вьюлк.
* * *
Вейбридж выстрелил: один раз, второй, третий. Воздушное чудовище заложило
крутой вираж, скользнуло вбок и внезапно устремилось к воде в жестком
беспорядочном падении.
- Ура! - завопил Вейбридж. - Ура!!
Он кинулся вперед.
Чудовище трепыхалось на поверхности воды в двух десятках шагов от него,
похожее на оболочку громадного воздушного шара, почти полностью спустившую
воздух.
Охотник почувствовал, как неистовая радость охватила все его существо.
Потом чья-то рука схватила его за левую лодыжку; другая такая же рука -
за правую. Он ощутил два коротких толчка, будто смертельная сила рванула
его вглубь. Ему показалось, что уровень воды в окружающем его болоте резко
поднялся; холм словно прыгнул в небо. Вейбридж понял, что внезапно стал
ниже ростом. Он стал совсем невысоким - его колени очутились на уровне
земли. Он попал в ловушку зыбучих песков. Он понял, что короткой победой
над воздушным монстром заканчивается его человеческое существование.
* * *
Когда песок достиг плеч Вейбриджа, он уже ничего не видел и не слышал.
Большинству из тех, кто думает о погибающих в трясине, обычно
вспоминается бессмертное художественное произведение; к счастью, эта
великолепная проза солгала. Агония погружающегося в зыбучие пески не может
продолжаться до того самого момента, когда поднимающийся кверху мрак песка
начинает застилать глаза несчастного.
Дело в том, что как только грудь гибнущего оказывается в тисках земли,
его жизнь угасает.
Глаза Вейбриджа в последнем порыве отчаяния впились в далекую
перламутровую дымку - и остановились, остекленев, навсегда.
В это время в двух милях от места трагедии, на южном мысу, какой-то
человек вышел из зарослей камыша и стал неторопливо настраивать мощный
призматический бинокль.
- Конец, - пробормотал он, глядя на то место, где его слабые глаза
различали только колеблющиеся тени.
Он уселся на поросшую травой землю, достал коробку пастилок из своей
сумки и принялся жевать их. Затем снял усталым жестом свою широкополую
шляпу-боливар.
Обнажился странный грушевидный череп с торчащим на самой макушке жестким
рыжим хохолком.
- Отличная работа, мой красавчик, - ухмыльнулся он. - Вот уже и мистер
Вейбридж медленно опускается к центру Земли. Я думаю, что он встретится там
со своей красоткой, да и с многими другими, клюнувшими на твой жуткий
мираж. Ну, а ты теперь можешь вернуться в свое убежище, чтобы дрыхнуть там
в настоящей ванне из фосфора, наслаждаясь отдыхом и покоем.
Крылатое чудовище тяжело поднялось в воздух и натужно замахало крыльями в
туманном воздухе.
- Вернись! Вернись же! - крикнул ему вслед человек.
1 2 3 4 5