Полковник сказал холодно:
– Пьер Лоран, вы не знакомы с законами Фаланги. Адвоката, который будет вас защищать, назначит суд.
– Адвокат-фалангиец? – фыркнул Лоран, мгновенно преисполняясь галльского задора. – Я требую адвоката Объединенных Планет!
– У них такой закон, Пьер, – тихо проговорила Марта. – Если это дело о шпионаже или заговоре, то адвоката назначает суд.
Под охраной полицейских Лораны спустились в холл отеля. Там они увидели Хелен, которую заботливо опекали агенты Policia secreta. Чуть поодаль, очень бледные, стояли с носилками в руках двое стражников Guardia Civil. На носилках в бессознательном состоянии распростерся доктор Дорн Хорстен; грудь его бурно вздымалась.
Служебный лифт, затем черный ход. На улице позади отеля ожидали полицейские лимузины. Арестованных отвезли в то самое большое серое здание, куда совсем недавно забрались Хелен и Хорстен, разыскивая протоколы суда над оперативником Отдела G.
Многочисленными коридорами их привели в огромную мрачную комнату для допросов.
Им разрешили сесть. Полковник Сегура покосился на начавшего приходить в себя доктора Хорстена.
– Двое, встаньте в том конце комнаты и не на минуту не спускайте с него глаз, – приказал он своим головорезам.
– Оружие наизготовку. Если почуете неладное, пускайте в ход парализаторы.
Доктор оправился на удивление быстро. Конечно, он еще время от времени постанывал и чувствовал себя так, словно добрый десяток лет болел ревматизмом и всевозможными артритами, но нашел в себе силы добраться до кресла.
Потерев поясницу, он спросил раздраженно:
– Что означает это насилие? У вас есть санкция?
– По законам Фаланги вы как временно проживающие на планете подпадаете под действие ее законодательства. Все наши законы распространяются на вас, – любезно сообщил полковник. – Но не будем терять времени. Через час состоится заседание трибунала, а расстреляют вас самое позднее после полудня. А пока суд да дело, вам введут сыворотку правды, чтобы вы назвали имена своих сообщников.
– Зачем трибунал, если нас и так расстреляют? – кисло осведомилась Хелен. Она уже не пыталась говорить детским голоском.
Полковник отвесил ей шутовской поклон.
– Я не забыл, сеньорита Лоран, как вы меня лягнули.
Он позволил себе улыбнуться.
– При допросе мы выясним, где находится ваша планета. Должен сделать вам комплимент: даже если все ваши сограждане увлекаются гимнастикой, вы, несомненно, первая среди них. Кстати сказать, это многое объясняет.
Сегура повернулся к доктору.
– Что же касается вас, доктор Хорстен, то мы уже обладаем кое-какой информацией о вашей родной планете… э… Фторста. Судя по всему, это весьма странный мир.
– Мне бы только добраться до вашей шеи, – прорычал доктор.
– Сочувствую. Но время поджимает. Трибунал соберется только из-за вас, поэтому неудобно заставлять его ждать. Так что приступим к инъекциям…
Дверь распахнулась. В комнату ворвался бледный, как призрак, лейтенант Рауль Добарганес.
– Что еще, черт побери, произошло? – рявкнул полковник.
Рауль Добарганес помотал головой, как после крепкого сна.
– Каудильо… – прошептал он, – каудильо убит.
6
– Убит? – выдохнул полковник.
– Застрелен. На параде в Альмерии, параде в честь славных матадоров, погибших на арене. Заговорщики выстроились вдоль всего поля. Их было по меньшей мере пятеро. Четвертый застрелил каудильо.
Хорстен мигнул.
– Ну и прилежные у меня оказались ученики, – пробормотал он.
Хелен задумчиво поглядела на него.
– Ты рассчитывал на что-то иное?
– Ну что ты, право слово, – возмутился Хорстен. – Теперь-то какая уже разница?
Полковник выскочил из комнаты. Приказы сыпались из него с умопомрачительной скоростью. Пьеру Лорану достало сил рассмеяться.
– Что ж, у нас появился лишний часочек жизни.
– И даже больше, – сказала Марта. И процитировала: – Законодательство Фаланги, статья третья, часть третья. В ходе национального праздника Fiesta brava до тех пор, пока не будет утвержден новый каудильо, на планете Фаланга нет преступников. Все без исключения жители могут принять участие в корриде.
– Ты хочешь сказать, что ворота тюрем открываются? – изумился Хорстен.
– Похоже, да. Какие-то они тут чокнутые.
– Тогда пошли отсюда. Надо вернуться в отель, – проворчала Хелен. – Нас никто не должен остановить. Она поглядела на Рауля Добарганеса.
– Правильно, котеночек?
Лейтенант смятенно прислушивался к их разговору. Когда проводилась последняя Fiesta brava, он был совсем юным и потому не помнил всех деталей этого празднества. Ему вспомнился только обуревавший всех восторг. И потому он растерялся сейчас ничуть не менее агентов Отдела G.
Но законы он знал.
– Вас никто не задержит. Начиная с сегодняшнего дня, на Фаланге нет преступников. Но как только выберут нового каудильо, вы снова будете арестованы и отданы под суд.
Хелен подмигнула ему.
– Пошли, ребята.
Они стояли на балконе номера Лоранов в отеле «Посада Сан-Франциско» и угрюмо поглядывали на беснующуюся на улице толпу.
– Какие костюмы! – воскликнула Марта. – Такие за один вечер не сошьешь.
Хорстен фыркнул.
– Однако народ гуляет с того самого момента, как стало известно о смерти каудильо.
Доктору ответил печальный Бартоломе Гуэрро:
– Для некоторых этот праздник – единственное развлечение в жизни. Мир переворачивается вверх тормашками. Пеон может бросить все дела и уйти в город на корриду, и никто не скажет о нем худого слова. Если у него есть средства, он может даже приехать в Нуэво-Мадрид на заключительные бои. В толпе беднейшие из бедных, наряженные в праздничные костюмы, веселятся рядом с зажиточными идальго и могут, если достаточно смазливы, сорвать поцелуй с губ благородных дам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24